«Путь суфиев дошел до нас через Людей Крова (потомков Пророка Мухаммада). Все же нельзя сказать, что он был передан просто по линии кровного родства. В этом заключается парадокс. Поэтому одни скажут: «Значит, он передавался как тайна и становился достоянием лишь немногих избранников Людей Крова?» Все же и это будет не совсем верно. Тогда, скажет логик, он передавался Людьми Крова, которые вновь открывали его из другого источника? Но не таков был истинный метод его передачи. Да, он дошел до нас, и передается по-прежнему, с помощью Четвертого Метода - посредством «пребывания» вне всех этих вещей. Поняв это, вы овладеете Тайной. Говорю это вам в помощь, а не ради мистификации».
«Слуга Людей Крова», в книге «То, что Наиболее Сокровенно»
Древо Иессеево - аллегорическое изображение родословия Иисуса Христа и его происхождения от ветхозаветных пророков. Икона 1567-68 гг.
Группа браминов. Фото 1913 г. (источник Википедия)
Первосвященник Аарон. Художник Пьер Франческо Мола (17 в.)
Генеалогическое древо рода Пророка Мухаммада согласно историческим источникам
*****
Читающий дервиш. Художник Давлат Тошев (источник иллюстрации)
Идея смерти — как заманчива она,
Вот только жаль, совсем она не истинна…
Хафиз
из сборника Д.Ладински «Дар»
«Смерть и возрождение
Характерной чертой многих форм уставов посвященных является идея о том, что человек должен "умереть до своей смерти" или "родиться вновь" в своей настоящей жизни. Однако почти во всех случаях эта идея воспринимается чисто символически или же сводится к исполнению обычной пантомимы или ритуала. Суфии, считающие себя хранителями истинного смысла этого учения, называют три главные стадии посвящения процессом "смерти". При этом кандидату необходимо пройти через определенные специфические переживания (называемые в технической терминологии "смертями"). Обряд посвящения попросту знаменует собой это событие, не являясь обычной символической его драматизацией. Различают три вида "смерти":
1. Белая смерть.
2. Зеленая смерть.
3. Черная смерть.
Духовных переживаний, называемых "смертями", помогают достичь комплексы психологических и иных упражнений, включающих в себя три важнейших фактора:
1. Умеренность и контроль над психологическими функциями.
2. "Нищета", одним из аспектов которой является независимость от материальных вещей.
3. Эмоциональное освобождение с помощью таких упражнений, как преодоление препятствий и "исполнение роли" для наблюдения за реакцией других людей.
Обучение под руководством мастера осуществляется по определенному образцу, когда Искателю предоставляют возможности для развития его сознания в этих трех состояниях. Поскольку суфизм использует обычную структуру "мира" как основу для подготовки, эти три "смерти" всегда подразумевают особую деятельность, осуществляемую в человеческом обществе. Эта деятельность приводит к определенным духовным переживаниям и сопровождается тремя "смертями" и последующим "возрождением" или "трансформацией", которая является их следствием».
В нескольких заметках моего дневника я писала о Рослин — доме силы шотландских тамплиеров, но, кажется, никогда не упоминала про его скрытую часть — подземную, где его создатели проводили свои собрания и ритуалы. Там практически нет каменных украшений — голые стены. У одной из стен стоит каменный саркофаг. Когда-то у него была крышка, но она то ли разрушилась, то ли потерялась. Предположительно, саркофаг использовался для ритуала «рождения заново». (Подобные ритуалы, но уже только внешние, похожие на театрализованное представление, сохранились у масонов в наше время). На саркофаге — три рельефные фигуры: смерть с косой, человек, идущий по направлению к ребенку и протягивающий к нему руку, и сам ребенок, сидящий на стуле.
Мелхиседек, подающий чашу,
над входом в скрытую часть Рослин
Моисей, по традиции изображенный с двумя рогами
«Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Иоан. 12:24).
«Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» (Иоан. 3:4)
Муза порванного барабана. Автор картины: О.Налетова
Мои мысли – НЕ мои мысли...
индуистская мантра-напоминание
Художник Генри Форд
*****
Дервиш. Художник Я.Кулиев. Источник
Это слово образовано от арабского корня ЛТФ. Термины, образованные от этого же корня, могут передавать значения тонкости, мягкости, доброты, подарка или благосклонности, деликатности. Во фразе «прекрасный пол» слово «прекрасный» образуется также от ЛТФ.
Ученик должен пробудить пять латаиф, т. е. получить озарения через пять из семи тонких центров общения. Это делается (под контролем руководителя, шейха) с помощью концентрации сознания на различных участках тела и головы, каждый из которых связан с потенциальными возможностями той или иной латифа. [...]
Эти пять центров получили названия Сердце (калб), Дух (рух), Тайный (сирр), Таинственный (хафи) и Глубоко скрытый (ихфа или ахфа). Ещё один центр, который, строго говоря, не является латифа, называется «Душа» (нафс) и состоит из множества «душ». Это множество обычный (сырой) мужчина или женщина называет своей индивидуальностью. Такой индивидуальности присуща смена настроений и склонностей, быстрота появлений и исчезновений которых создаёт у человека впечатление, что его сознание является постоянным или единым. В действительности же это не так.
Путь к седьмому центру открывается лишь тем, кто развил в себе остальные. Такие люди являются настоящими мудрецами, хранителями и передатчиками учения».
«Когда некоторое число людей собралось вместе, и они (из их числа исключаются те, кто вносит дисгармонию) определенным образом сгармонизированы – происходит то, что мы называем событием. Это совсем не то, что в современных культурах обычно понимают под «событием». Там «событием» называют нечто, происходящее и оказывающее на людей впечатление посредством субъективных воздействий. Это «малое событие», потому что оно происходит в ограниченном мире, относится к сфере человеческих отношений, легко воспроизводится, синтезируется, отмечается».
Подлинное событие – результат гармонизации группы, включающей наиболее полный спектр типов людей. Стоит подчеркнуть, что условий два:
1) должны быть представлены все типы,
2) должно присутствовать «нечто», особый вид объединяющей энергии.
Когда обстоятельства складываются - или организованы - таким образом, что оба данных фактора сходятся в одном месте в одно время, сообщество людей начинает проявлять свойства, которые никогда не были присущи ни одному из его членов, взятых в отдельности. (Это касается виртуальных сообществ в равной мере).
Некоторые считают данное явление чудом, однако правильнее было бы назвать его химией или, точнее, алхимией. Самое чудесное в этом явлении то, что ничего нового не создается - просто восстанавливается Единство.
Событие такого рода можно сравнить с тем, как схождение в одном месте разноцветных лучей определенных частей спектра производит совершенно неожиданный цвет - белый.
Вопрос, сколько должно быть представлено типов, который кажется многим наиболее важным, на самом деле, не является таковым. Даже два или три человека могут перейти в новое качество при правильных условиях, если верить Новому Завету:
«...Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф,18:20).Схождение вместе лучей трех базовых цветов – красного, синего и зеленого - дает белый цвет. Однако можно также получить белый цвет, сочетая лучи лишь двух цветов, - голубого и лилового, - которые являются дополнительными (комплементарными). Ключом здесь является точный подбор цветов.
Такой тип сочетания четырех комплементарных цветов в дизайне называется тетрадой.
Сочетание комплементарных цветов, основанное на терциях
Приведенные здесь схемы используются дизайнерами для подбора гармоничных сочетаний цветов. Для обучающей группы Дизайнером выступает Учитель или Мастер. (Название суфийского ордена Накшбанди не случайно происходит от слова Накш, что означает «паттерн, узор или дизайн»).
В книге «Знать как знать» Идрис Шах пишет:
«Количество типов людей и типов групп ограничено, что облегчает нашу задачу; будь оно бесконечно, мы не смогли бы с ними работать. Поэтому в каждой группе мы обычно выявляем людей, которые [...] на самом деле относятся к другим группам. Им следует быть в группе иного типа, чем та, в которой они находятся. А мы должны позаботиться о том, чтобы большинство членов подходили своей группе. Некоторые могут и не подходить, но это не имеет большого значения, если они являются исключением.
Люди часто образуют группы, не имеющие никакой надежды стать чем-то. Члены таких объединений никогда этого не признают, потому что не хотят оказаться в неудобном положении, и, тем не менее, факты - упрямая вещь. По счастью, группы без потенциала устойчивости, не способные к стабилизации, как правило, распадаются сами, притом довольно быстро, на самой ранней стадии, либо мы, если можем, помогаем им в этом».
По словам ученика (О.Хоар), Шах указывал, что в группе из приблизительно четырех сотен человек все типы людей, возможные для данного сообщества, будут гарантированно представлены. Поэтому количество людей, принимающих участие в определенном событии или посещающих некое место в одно и то же время, имеет столь важное значение. (Виртуальные группы не являются исключением. Факторы широкой доступности и синхронности – ключевые моменты их полезности).
Конечно же, просто собрать столько людей в одном месте недостаточно, ведь есть еще и второе условие, упомянутое выше. Благодаря этому «катализатору», в алхимическом по сути процессе, происходит трансформация группы в то, что в Традиции называется «организмом обучения».
Роль Мастера или Учителя заключается в обеспечении связи с Источником субстанции, которая выполняет роль катализатора. Ее называют благодатью или баракой. Учитель работает над тем, чтобы создать определенную концентрацию этого элемента в формируемом им сообществе - через личный контакт или через людей, используемых в качестве «курьеров». Когда нужная степень концентрации достигнута, субстанция преобразует все, что попадает в сферу ее действия.
(В этом смысле интересно вспомнить историю о человеке, который ложкой йогурта пытался заквасить озеро. Без нужной степени концентрации ничего нельзя достичь).
Возвращаясь к разным типам учеников:
Учитывая способ, при помощи которого формируются группы, обучающие источники Традиции всегда составляются таким образом, чтобы включать материал, доступный восприятию разных типов людей. Об этом говорится в истории из книги Идриса Шаха «Мыслители Востока»:
«Один учитель высочайшего уровня, написавший много книг и наставлений, был также фермером. Однажды человек, который прочитал все его работы и мнил себя Искателем, пришел к нему, чтобы обсудить высокие материи.
- Я прочел все ваши книги, – сказал посетитель, – и я согласен с одними, но не согласен с другими. В некоторых из них я, опять-таки, согласен с одними частями, но не понимаю других. Одни книги мне нравятся больше, другие меньше.
Фермер-мудрец провел своего гостя во двор фермы, где было много животных и корма для них. Там он сказал:
- Я – фермер, производитель пищи. Видите вон те яблоки и морковь? Некоторым нравится одно, другим – другое. Видите этих животных? Другие люди тоже все это видели, но предпочитают одних для верховой езды, других – для разведения, третьих – для употребления в пищу. Кому-то нравятся куры, кому-то – козлята.
Нравится вам что-то или не нравится – не является общим знаменателем. Общим является фактор питания. Все это – пища».
Поэтому, уважаемые Собеседники, если в подборке материалов Традиции вас вдохновляют стихи и сказки, но не нравятся числа или геометрия, или, наоборот, вы хорошо воспринимаете схемы, но зеваете от поэзии или рассказов о путешествиях – просто вспомните эту историю и... наберитесь терпения.
Насреддин и ослики. Работа Стефана Турка
«Чтобы заняться тем, что действительно позволит развиваться, людям следует брать на себя решение задач, обеспечивающих усилие правильного вида и степени.
Можно легко обнаружить, что люди, добившиеся по-настоящему значимых результатов, сделали это посредством упомянутого метода - с помощью концентрации сил. Когда у людей что-то пошло не так, это нередко результат того, что они прибегли к напряжению, а не концентрации. Стресс разрушителен и не дает конструктивных результатов.
Когда надрыв принимают за усилие, а напряжение за упражнение, - это создает существенные проблемы».
Говоря на эту же тему, Омар Али-Шах часто подчеркивал, что очень важно правильно концентрировать усилия: по его выражению, pay attention, not tension, - относиться к какой-либо деятельности с полным вниманием, но без напряжения.
Для меня лично данный вопрос далеко не только теоретический и совсем не праздный, поскольку нахождение ответа на него стоило мне нескольких лет, потраченных на исправление последствий влияния стресса на здоровье.
Когда мы испытываем эмоциональное напряжение, в нас активизируется адреналиновый комплекс - гормоны хищника, готового нападать, или жертвы, готовой защищаться. Этот комплекс веществ был предназначен природой для того, чтобы действовать в течение короткого времени - пока живое существо нападает или убегает. В этом смысле он полезен и оправдан - для сохранения жизни. И даже нам, в современном обществе, он необходим - чтобы увернуться от внезапно вынырнувшего из-за угла автомобиля или не застрять в быстро захлопывающихся дверях лифта.
Беда в том, однако, что мы используем "гормон хищника" в тех ситуациях, где непосредственной угрозы жизни и в помине нет - например, перед экзаменами, при собеседовании на работу, перед встречей с человеком, который для нас важен, и в тысяче разных других ситуаций, где совсем не нужно эмоционального напряжения, достаточно просто сконцентрироваться, собраться с силами.
Но мы привыкли к адреналину и напрягаемся по привычке.
Та же самая беда преследует нас, когда мы начинаем заниматься духовными практиками: мы все время боимся, что чего-то не успеем (стать Буддой, или «человеком номер семь», или Абдалом в течение одной отдельно взятой жизни), или что делаем что-то не так, или делаем недостаточно, и нас могут осудить или не похвалить, либо кто-то делает лучше нас, а мы отстаем, и надо догонять и т.д. Это рождает эмоциональное напряжение и даже стресс.
Из опыта могу сказать - ни одна из этих вещей не помогает нам собраться с силами.
Собраться с силами нам помогает совсем другая вещь. Эта вещь - особый вид концентрации или внимания, которое функционирует независимо от эмоций и низшего «я» и не создает стресса, зато создает высшую степень эффективности. Эмоции (желание и страх) только мешают концентрации. Пока человек не знает, что это такое, эти слова, к сожалению, мало что будут для него значить. Концентрация не сопровождается выбросом адреналина и других гормонов стресса, как обычно бывает, когда человек себя «пришпоривает». Она работает на другом "топливе". Запас этого топлива, разумеется, нужно создавать и поддерживать.
О том, что это за топливо, некоторое представление может дать, в частности, вот эта история, которой я и завершу мою сегодняшнюю заметку:
ЗОЛОТОЕ СОКРОВИЩЕ
Давным-давно жил-был купец по имени Абдул Малик. За его щедрость люди прозвали его Добрым человеком из Хорасана. Абдул Малик постоянно жертвовал из своих несметных богатств на благотворительные цели и часто устраивал пиры для бедняков.
Но вот однажды он задумался над тем, что отдает только малую часть своих богатств и что истинная цена его щедрости ничтожна по сравнению с удовольствием, которое она ему доставляет. И он тут же решил раздать все до последнего гроша на благо людей.
Так Абдул Малик расстался со всем своим состоянием. Он освободился от всего, чем владел, ожидая встретить то, что приготовила для него жизнь. Как-то во время медитации перед ним возникло странное видение: прямо на его глазах, словно вырастая из пола, стала вырисовываться фигура таинственного дервиша в залатанных одеждах.
— О Абдул Малик, добрый человек из Хорасана, — нараспев произнес дервиш, — я — твое реальное «я», теперь ставшее для тебя почти осязаемым потому, что ты проявил истинную щедрость, по сравнению с которой твоя репутация щедрого человека — ничто. И за это, а также за то, что ты сумел расстаться со своими богатствами, не думая о своем удовлетворении, я награждаю тебя из реального источника наград.
С этого дня я буду являться пред тобой каждый день в этом облике. Ты будешь ударять меня, и я буду превращаться в золотую статую. Ты можешь отламывать от статуи столько золота, сколько пожелаешь. И пусть тебя не беспокоит, что этим ты принесешь мне ущерб, ибо сколько бы ты ни взял, все это будет восстанавливаться из источника всех даров. Сказав это, он исчез.
На следующее утро Малика пришел навестить его друг Бай Ака. Только они уселись, перед ними возник призрак дервиша. Малик ударил его палкой, и дервиш, повалившись на пол, превратился в золото. Немного золота Малик взял себе и немного подарил своему гостю.
Возвратившись к себе домой, Бай Ака, не зная, что всему этому предшествовало, стал думать, как бы и ему совершить подобное чудо. Он много слышал о чудесных силах дервишей и пришел к такому выводу: чтобы заполучить золото, достаточно избить дервиша.
Бай Ака во всеуслышание объявил, что устраивает богатый пир, на который приглашаются все желающие дервиши.
В назначенный день к дому Бай Ака потекли толпы дервишей. Усадив всех за стол, он стал их обильно потчевать, пока они не наелись досыта. Затем он схватил железный прут и принялся лупить их так, что направо и налево падали избитые и покалеченные тела. Наконец, нескольким дервишам удалось схватить безумца, и они привели его к судье. Дервиши предъявили Бай Ака обвинение и в доказательство представили своих раненых собратьев. Бай Ака стал оправдываться и рассказал все, что случилось в доме Малика.
Малика вызвали в суд. Но по дороге его золотое «я» нашептало ему, что говорить судье.
Представ перед судом, он сказал:
— С вашего позволения, замечу, что, по-моему, этот человек сошел с ума или пытается как-то оправдать свою склонность нападать на людей без причины. Я в самом деле его знаю, но все то, что он рассказывает, совершенно не соответствует действительности.
Итак, Бай Ака поместили в сумасшедший дом, и там он пробыл некоторое время, пока не успокоился. Дервиши почти тут же выздоровели благодаря какой-то известной им науке. И никто не верил, что такое изумительное событие, как превращение человека в золотую статую, могло когда-либо случиться.
А Малик всю остальную жизнь, пока не отправился к своим предкам, продолжал разбивать статую, которая была им самим, и раздавать сокровища своего «я» тем, кому он мог помочь только материально.
Дервишская традиция говорит о том, что священники передают свои морально-возвышенные учения в иносказательной форме, но дервиши скрывают свои учения еще лучше, так как только усилия человека к пониманию или усилия со стороны обучающего мастера создадут эффект, который действительно поможет внутреннему изменению изучающего. Эта сказка еще больше походит на притчу, чем большинство ей подобных. Но дервиш, который рассказывал ее на базарах Пешавара, в начале XIX века, предупреждал: «Размышляй над первой частью рассказа, — там ты найдешь метод, не обращай внимания на мораль».
Основываясь на собственном опыте, могу уверенно сказать только одно - у предполагаемого ученика будет много работы. Ему будут даваться ситуации и люди, которые будут показывать ему, какие грани своего существа ему еще нужно отполировать. Как только одна из шероховатостей будет отполирована до блеска, обстоятельства тут же предложат поработать над другой. Все это, конечно, происходит и в обычной жизни. Только при работе в Традиции интенсивность процесса значительно выше. Это все равно что в компьютерной игре выйти на следующий уровень сложности. Бояться этого не нужно, ноши не по силам Водители не дадут.
С течением лет количество работы не изменится, но изменится отношение к ней – уйдет внутреннее сопротивление, вместо него выполнение долга станет приносить чувство, которое Омар Али-Шах (Ага) называл «тихое удовлетворение». Не сразу, но рано или поздно ученик отметит переворот в том, чтО приносит ему радость – то, что Аль-Газали называл «алхимией счастья».
Помимо времени и усилий, которые ученику придется выкраивать из уже установившегося режима жизни, он или она должны быть готовыми к принятию ряда внутренних обязательств.
Идрис Шах перечислил эти обязанности суфийского ученика в виде списка, который я привожу ниже (жирным шрифтом выделены пункты из списка Шаха, книга «Благоухающий скорпион», курсивом – отражение их в собственном опыте):
Иногда меня спрашивают про кого-то из наших Друзей: «Почему он(а) ведет себя так? Разве суфийский ученик не должен быть образцом уравновешенности (терпения, добродетели, самодисциплины, мудрости)?» Я обычно печально улыбаюсь про себя, потому что мне ли не знать, что нас с Друзьями никак нельзя считать образцами совершенства. Мы – работа в процессе, нас скорее можно сравнить с домами в стадии серьезного капремонта – то есть в той или иной степени разгромленности. Кое-где вроде уже отремонтировано – картина маслом, ну, а по большей-то части – пылища, стены порушенные, грохот день и ночь...
Во взаимоотношениях между учениками может проявляться их эго, и тогда возникают конфликты, соревновательность (зависть, ревность), другие трения. Нередко черты эго, которые в семейной или служебной обстановке подавляются из страха последствий, в условиях группы расцветают пышным цветом. Это хорошо и плохо. Хорошо – потому что такие свойства становятся очевидными самому ученику, а плохо, потому что они осложняют взаимодействие в группе. Ни одну обучающую группу не минует чаша сия, в той или иной мере. В мере – вот в чем вопрос.
Дервиши, которые находятся в Традиции по тридцать или сорок лет, когда-то своим примером научили меня относиться к трениям между Друзьями философски, воспринимать их как неотъемлемую часть работы над собой и процесса обучения - наблюдая реакции эго, делать выводы и не повторять ошибок. Если тебе что-то особенно сильно не нравится в товарище – обычно это означает, что он(а) служит зеркалом твоим собственным слабостям. Иногда приходится проявлять снисходительность, иногда внешнюю твердость, внутренне сохраняя дружеское отношение и сострадание. Ведь что такое дружба? Настоящая дружба - тоже разновидность безусловной любви.
Здесь и далее иллюстрации Стефана Турка к историям о Насреддине
2. Вторая обязанность — хотя мирские интересы у человека должны быть, они не должны превышать необходимой меры, требуемой социальным окружением. По этому поводу есть высказывание: «Учение ничего не дает человеку до тех пор, пока он не отдаст учению все».
Пока ученик относится к своим занятиям лишь как к «практикам», - в том же ключе, в каком он воспринимает свои хобби, занятия спортом или общественную нагрузку, - учение не даст ему того, что он ожидает. Как говорил наш Учитель, «нельзя быть суфием только по вторникам и четвергам». Дервиши не зря называли себя Влюбленными, «ашук» (от персидского «ишк» - любовь), подразумевая, что в их сердце не осталось места для чего-либо еще. Они уподобляли свое состояние земной влюбленности, когда мысли человека каждую секунду возвращаются к предмету его любви. Чем бы ни был занят влюбленный, он мечтает поскорее доделать это, чтобы мчаться к любимой, сидеть у ее ног. Чего он только не сделает ради одного благосклонного взгляда!
«Отдать Любимой все?»
Да разве это вопрос для Влюбленного?
Вот для «практика» - это вопрос...
3. Третья обязанность — полное повиновение учителю, что, конечно же, является одним из условий соглашения о взаимном и полном уважении между учителем и учеником.
У знакомых мне людей из восточных культур этот пункт никогда не вызывает вопросов, и они даже удивляются, что его вообще нужно озвучивать – в их среде уважение и полное повиновение в отношении учителя подразумевается без слов. Однако у нас, людей с западным менталитетом, особенно у мужчин, слова «полное повиновение» вызывают большие затруднения, связанные с подспудным страхом «потерять контроль над своей жизнью».
Комичность данного предубеждения становится совершенно очевидной, если вспомнить, что практически ежедневно мы «отдаем контроль над своей жизнью» людям, которых можем даже не знать - водителям автотранспорта, поварам общепита, хирургам, врачам и фармацевтам... тому, кто ремонтировал наш лифт, в конце концов. Мы полагаемся на их профессионализм и доверяем их опыту. Если пациент начнет спорить с хирургом во время операции, его мягко (или не мягко) поправят, поскольку это не поспособствует делу, не правда ли? Суфийский Учитель – профессионал высочайшего класса, которого не допустят к обучению, пока другие признанные Мастера не подтвердят его квалификацию. Если нам повезло, и он за нас берется, мы обязаны «помочь ему помочь нам».
Другое затрудение - в однобоком понимании слов «повиновение Учителю», под которыми мы подразумеваем то, что мы сами должны делать по указанию Учителя. Под «подчинением», однако, может подразумеваться и беспрекословное принятие того, что делается Учителем для нас. Более или менее научившись первому, я лично долго испытывала трудности со вторым. Иллюстрацией проблемы служит история «Сущность ученичества» из «Сказок дервишей» Идриса Шаха:
Ибрахим Хавас рассказывал, что в юности он очень хотел присоединиться к обучающему мастеру. Он разыскал такого мудреца и попросился к нему в ученики.
- Ты еще не готов, - сказал учитель. Но молодой человек настаивал.
- Что ж, хорошо, - согласился мудрец, - я научу тебя чему-нибудь. Сейчас я отправляюсь в паломничество в Мекку. Если хочешь, пойдем вместе.
Ученик был в восторге.
- Отныне мы с тобой спутники, и потому один из нас должен руководить, а другой - повиноваться. Какая роль тебе по душе?
- Руководите мной, я буду повиноваться, - ответил юноша.
- Пусть будет по-твоему, если ты знаешь, как повиноваться, - сказал мастер.
Путешествие началось. С наступлением темноты они расположились на ночлег в пустыне. Вдруг полил сильный дождь.
Мастер поднялся, стал укрывать юношу от дождя куском материи.
- Но ведь это входит в мои обязанности, - запротестовал Ибрахим.
- Я приказываю позволить мне укрывать тебя, - прервал его мудрец.
Утром ученик сказал: "Если вы не возражаете, сегодня я буду руководить". Мастер согласился.
- Пойду соберу немного хвороста для костра, - сказал молодой человек.
- Ты не должен этого делать. Я сам принесу хворост, - сказал мудрец.
- Я приказываю вам остаться здесь, пока я буду собирать хворост.
Но мудрец возразил:
- Подобные занятия не для тебя, ибо принципы ученичества не согласуются с тем, чтобы подчиненный позволил руководителю обслуживать себя.
И так каждый раз мастер демонстрировал молодому человеку, что такое ученичество. Они расстались у ворот Святого Города. Встретившись с мудрецом позднее, юноша пристыжено потупил взор.
- То, что ты узнал тогда, - сказал старец, - открыло тебе до некоторой степени сущность ученичества.
4. Четвертая обязанность — не обращать внимания на очевидные различия формулировок и взглядов, применяемых в разных видах деятельности суфиев. Ученик должен следовать форме учения, которой пользуется его Мастер, и стараться овладеть ею.
Дервиши Мевлеви кружатся, Чишти музицируют, Бекташи изучают боевые искусства, а Кубрави - гипноз, каландары обривают головы и странствуют по миру, Накшбанди, наоборот, овладевают мирской профессией и заводят семью, а медитируют про себя, так, что никто и не догадается, что они дервиши. Разве легко не быть сбитым с толку в таком разнообразии форм?
Ага как-то говорил: «Иногда ученики, возвращаясь из поездок куда-нибудь, приходят ко мне и спрашивают – почему мы не делаем того-то и того, как суфии, которых мы встречали в той стране, разве это не прекрасная идея? Я отвечаю им: есть суфийский орден Рифаи, которых называют воющими дервишами, потому что они выполняют особые дыхательные упражнения, звучащие как завывания. Для того, что они делают, есть свое место и свой резон. Так вот, если вы когда-нибудь услышите, что я завою, вам нужно будет делать то же самое. Только прошу вас, не сидите, затаив дыхание в ожидании, поскольку этого может так никогда и не случиться».
Еще одна сторона проблемы, которую приходилось наблюдать – люди будут с готовностью делать все, что велит им их Учитель, но чувствуют себя полностью сбитыми с толку, когда Учитель говорит им некоторое время ничего не делать.
5. Пятая обязанность — ознакомиться с различными областями полезного знания сверх того, что необходимо ученику в его основной деятельности. Это объясняется взаимосвязанностью всех частей знания, а также тем, что невежество в отношении разнообразных его видов довольно часто порождает в человеке фанатизм и высокомерие.
Могу поделиться личным опытом в этом вопросе.
Где-то начиная с 1998 года, я время от времени довольно интенсивно погружаюсь в изучение различных областей того, что называют «герметическим знанием», никак не связанным с моей основной профессией. (Кстати, одновременно все это время обучалась также различным предметам, относящимся и к своей профессии, что было трудным, но во всех отношениях полезным).
К герметическому знанию, или «наукам Гермеса», относят знание об универсальных Законах – Законе Дуальности и Тройственности, Законе Семиричности, Принципе подобия частей целому, и прикладные искусства (Делание) - сакральную геометрию, алхимию, а также использование арифмосемиотических систем, дошедших до нас в виде диаграмм - магического квадрата, эннеаграммы, восьми триграмм и т.д. Вдаваться здесь в подробности, к сожалению, нет возможности, тем более, что я периодически, в периоды «погружения», затрагиваю эти темы здесь, в ЖЖ. Могу только сказать, что эта «побочная октава» была и остается не только полезной, но и необходимой для «основной октавы» – работе в группе Традиции.
Шестая обязанность — изучать путь, которому следуешь, в соответствии с предлагаемыми методами. Суфийское знание, по словам Газали, […] весьма отличается от учений, основанных на повторении и принятии убеждений авторитетных предшественников.
У меня была возможность убедиться, что Учителя Традиции не работают методом обусловливания или натаскивания, даже когда обучают при помощи письменных материалов. Они предпочитают создавать ситуации, в которых истинное положение вещей само собой становится для ученика очевидным. Наше внутреннее существо не трансформируется при помощи слов, - оно преображается посредством опыта, прохождения через переживания нужного качества. Конечно, не всегда есть возможность создавать такие ситуации в жизни (хотя это тоже часть «меню», цель взаимодействия с Друзьями и Учителем), однако до известной степени можно достичь цели, используя обучающие истории. Поскольку читатель историй подсознательно отождествляет себя с их героями, мы, в сущности, проходим через те же переживания, что и персонажи историй, хотя и в менее интенсивной форме. Как писал Шах, «сушеный лук хоть и уступает свежему, тоже съедобен».
Кстати, о «меню»...Следует очень хорошо понимать, что хотя оно может включать некоторое количество опций, между которыми ученик может выбирать, и ему будет дана определенная свобода в том, в каких видах деятельности участвовать, он не сможет, как сказал один наш Друг, «заказать то, чего нет в меню».
(Например, раз базовой единицей взаимодействия с Учителем и первичным обучающим элементом служит именно группа, ученик не сможет требовать индивидуального обучения в отрыве от ее работы, хотя может в дальнейшем получать личные советы от Учителя).
7. Седьмая обязанность — ученик не должен начинать ту или иную стадию изучения до тех пор, пока не завершит предшествующую стадию. Причина в том, что каждая стадия подготавливает к следующей.
Мне лично нередко приходится сталкиваться с людьми, которые не хотят искать ответы на свои (базовые, элементарные, часто задаваемые) вопросы в книгах, которые я им советую для начала почитать, и каковые именно для того и были написаны. Либо они не хотят изучать какие-то виды материалов из этих книг, потому что они им «не идут» (что, кстати, сразу выдает искателей развлечений, а не знания). Есть еще тип людей, которые читать не хотят вообще, а хотят, скажем, делать упражнения, или вообще ни на что не согласны, кроме аудиенции у Учителя. Таким «пользователям» можно вежливо дать понять только одно: ребята, вы без сомнения сможете найти все это, или любое другое, что вам пожелается - только не у нас.
К счастью, у большинства из тех начинающих, с кем мне доводилось встречаться, все же не было проблем в понимании того, чего не осознавал Насреддин:
Насреддин захотел научиться играть на музыкальном инструменте. Плата была такова: за первый урок - пять серебряных монет, за второй и последующие - по три.
«Прекрасно, - сказал мулла. - Начнем со второго урока».
(И.Шах. «Учиться как учиться»)
8. Восьмая обязанность состоит в понимании относительной важности различных видов изучения. Внутреннее развитие, например, важнее занятий, не имеющих отношения к существованию за пределами человеческой жизни.
Большинство из нас постоянно находится в ситуации ограниченных ресурсов – времени, денег и сил. Определить, насколько для человека действительно важна его работа для собственной души и для Традиции, предельно легко. Просто поставьте его перед выбором, куда направить эти ограниченные ресурсы. Я даже не имею в виду выбор, касающийся чего-то действительно насущного – нет, достаточно поставить человека перед выбором, например, между развлечением и полезной деятельностью для себя и своей группы. Вы удивитесь, как много «Искателей Истины» выберут первое, даже не раздумывая. Насколько они могут быть полезны для себя самих и для Традиции, вот в чем вопрос. «..Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16:26)
9. Девятая обязанность связана с тем, чтобы целью ученика было самосовершенствование, а не достижение видимой власти, влияния или превосходства в диспутах с другими. Равным образом ученик не должен презирать внешние занятия других людей, например, юриспруденцию, литературу и выполнение религиозных обрядов.
Эту тенденцию легко было наблюдать и у себя, и у своих товарищей (в том числе у пары человек, которые сейчас читают этот текст). Низшее я, нафс, поначалу сильно пристукнутое новым знанием, направленным против его доминирования, некоторое время пребывает в растерянности и недоумении относительного того, как же оно может обернуть его в свою пользу? В этой фазе польза от книг максимальная. Но вот, в какой-то момент (обычно он наступает, когда на ученика впервые нападает ощущение скуки, однообразия, чувство, что «ничего не происходит»), нафс осеняет: «Так вот же как можно!», и он разворачивает поток нацеленной на его разрушение силы и направляет ее вовне.
Энергия, содержащаяся в некоторых обучающих материалах Традиции, достаточно жесткая, даже разрушительная, ее цель – нанести удар эго. Если вместо того, чтобы «принять удар на грудь» и увидеть описываемые черты в себе, читающий разворачивает поток разрушительной энергии для поучения других и начинает со все большим и большим искусством находить проявления нафса в своих ближних, его путь как ученика на этом заканчивается.
Так вы получаете прозелитов книжного суфизма, которые без труда приведут пару цитат в любой ситуации, но при этом не применяют этих высказываний для собственного развития. Думаю, каждый, не особо напрягаясь, вспомнит пример-другой из своего опыта участия в соцсетевых сообществах.
Я не хочу сказать, что не нужно делиться полученным знанием, приводить цитаты из прочитанных книг на форумах или в беседах с друзьями. Традиция живет и передается через людей, поэтому как же иначе? Немало учеников в группах работают с людьми в качестве преподавателей, учителей, терапевтов, и то, что они изучают, помогает им находить нужные слова и правильный подход к людям. Так и задумывалось: именно это имеют в виду Учителя Традиции, когда говорят, что ученик на суфийском Пути, благодаря полученным им знаниям, привносит положительную энергию в жизненные ситуации. «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется», - часто бывает так, что рассказанная в нужный момент простая дервишеская сказка может повернуть к лучшему чью-то жизнь.
Делиться нужно и общаться нужно, но в целом я все же хочу сказать, что целью изучения книг Традиции не является совершенствование в поиске сучков в чужих глазах. Нас учат, чтобы мы разглядели бревно в своем.
10. Десятая обязанность — знать, что связывает различные виды обучения, чтобы не слишком концентрироваться на сравнительно неважных вещах ценой, возможно, отдаленного, но существенного.
В моем опыте наиболее наглядным и удивительно часто повторяющимся является пример с «самовспоминанием» или «самонаблюдением», на коих застревают большинство изучающих книги Успенского и Гурджиева. То, что в практиках Традиции является лишь начальным этапом, стадией, через которую ученик должен пройти для приобретения некоторых качеств и навыков, необходимых ему на следующем этапе, полагается чуть ли не единственным фокусом всей «работы над собой». Средство принимается за цель.
Вместо того, чтобы идти дальше, человек копается и копается в вопросах: достаточно ли часто я вспоминаю себя? что я должен чувствовать при этом? как определить, какое из моих «я» сейчас наблюдает за каким? а что, если это неправильное «я»? Он участвует в форумах, где люди обсасывают детали своих ощущений или долго спорят, чем отличается «самовоспоминание» от «самонаблюдения» и т.д. Думаете, я преувеличиваю? зайдите на любой форум Четвертого Пути, там еще и не такое найдется.
Ни одно упражнение и ни один инструмент Традиции не могут быть самоцелью. Все они важны и необходимы, но только в отведенное для них время – лишь до тех пор, пока не достигнуто то, ради чего они были предписаны. После этого их можно оставить без сожаления и идти дальше. Как сказал наш Учитель одной женщине из моей группы, когда она просила, чтобы ей дали такой же зикр, как кому-то еще: «Раз ты уже можешь ходить, зачем тебе костыли?»
*****
В заключение темы... Не знаю, заметил кто-то или нет, что между приведенными Шахом десятью пунктами существуют определенные взаимоотношения. Например, второй и пятый являются взаимодополняющими, хотя при этом могут казаться противоположными - в зависимости от глубины понимания читающего. Если есть интерес, можно посмотреть на десять положений Шаха с этой точки зрения и, может быть, узнать что-то новое о том, как работает Накшбанди – Мастер Узора.Всем привет от Удода!
Вещи, кажущиеся противоположными, нередко работают сообща.
Джалаледдин Руми
Никакая птица не полетит с одним крылом.
пословица североамериканских индейцев
Дервиши на персидской миниатюре. Исфахан, 1640 г. (источник иллюстрации)
Эта заметка посвящена внутренней канве событий, сутью которых было начало нового этапа Традиции на Западе после передачи Идрису Шаху поместья Кумб Спрингс, где тогда находилась пост-гурджиевская община под руководством Джона Беннетта. В контексте суфийской работы сам Кумб Спрингс и люди, действовавшие там, были приготовлены Шаху как правомочному преемнику. Кем приготовлены? Той силой, которая «курирует» эволюцию человечества и вмешивается в ход событий в точках, которые можно назвать «поворотными».
Во-первых, ни один суфийский Учитель не действует, кроме как в согласии с этой силой. Идрис Шах не был исключением. Подтверждением того, что сила содействует его миссии, должно было стать получение им определенного знака. О характере данного знака подробно описано в книге О.М.Берка «Среди дервишей» (глава 10) (фразы жирным шрифтом выделены мной):
«Наша организация подобна нашей системе, - сказал мне мастер [Идрис Шах], - и это значит, что она существует, но не применяется, как сказали бы вы, пока в ней не возникает потребность. Она не похожа на формальную организацию, потому что не основана на механических принципах.
- Но предположим, один суфий должен заместить другого, разве он действует, полагаясь только на интуицию? Мне говорили, что суфийские мастера посылали своих учеников в дальние страны, чтобы занять место, к примеру, умершего мастера. Знает ли это, что существует телепатическое общение между всеми суфиями?
- Ты по-прежнему пытаешься втиснуть нас в чей-то чужой образ, - я рассмешил его, и он не скрывал этого. – Мы так не работаем. Если где-то есть что-то вроде вакуума, как вы бы это назвали, какому-то суфию придется заполнить его. Способ, которым он это сделает, может принять множество форм. Однажды и я был послан заполнить такой пробел, как ты описываешь, но здесь задействовано много интуиции, так что способ всякий раз будет принимать различные формы в соответствии с обстоятельствами.
- Когда Вы входите в суфийскую группу, знаете ли Вы инстинктивно, насколько они развиты, и каковы их потенциальные возможности?
- Во многих случаях да. Но это не всегда необходимо, ведь суфийский прогресс происходит в любом случае, благодаря внутренней гармонии группы. Не думай, что суфий – это человек с постоянно открытой линией связи с трансцендентным знанием. Дела в действительности обстоят иначе, в противном случае все мы пытались бы стать просветленными мудрецами, владеющими всем знанием. Это сделало бы нас подобными тем людям с Дальнего Востока, которые хотят стать богами или чем-то в этом роде.
- Но вы употребляете формулы, знаки и опознавательные сигналы.
- Да, употребляем, и то, как мы это делаем, говорит нам кое-что друг о друге. Вот пример. Тебе известен пароль. Ты приходишь на собрание и говоришь его мне. Ты можешь думать, что этот пароль говорит мне о твоей степени развития или важности. На самом деле он говорит мне множество вещей. Когда ты говоришь его и как ты говоришь, - все это создает в моем уме впечатление, необходимое мне, чтобы оценить тебя.
- Может ли это быть первоначальным источником паролей и тайных знаков?
- Я уверен, что это так.
- А как в особых случаях, когда один суфий хочет передать кому-то, принадлежащему к другому ордену, или тому, кто должен продолжить его работу, некий особый смысл? Происходит ли это благодаря интуитивному использованию сигналов, которые были разработаны для других целей?
- Ничего «разработанного для других целей». У тебя может быть фраза с объективным, осмысленным значением, которая вступит в действие тогда, когда придет время.
- Как это происходит?
- Это нельзя объяснить, но можно привести пример. Мой учитель дал мне пароль, и мне незачем скрывать его от тебя - секрет суфиев не просто в словах. Это была фраза «Йеа Шахим Сахист». Эта фраза означает: «О Шах, это приготовлено». Это сигнал распознавания, поскольку группа, которая ждет меня в некоем месте, скажет ее мне, больше в качестве приветствия, чем в каком-либо другом. Эта фраза употребляется при передаче, так сказать, командования. Эта фраза имеет много значений, большинство из которых действуют только на интуитивном плане. Но если мы вглядимся в нее настолько, насколько сможем нашим поверхностным взглядом, мы, по крайней мере, кое-что узнаем. Прежде всего, это персидская фраза, из стандартного обихода суфиев: персидский язык классического образца есть их основной язык. Но она составлена так, чтобы быть понятной арабу или турку, особенно турку. То есть, она содержит слова, общие для всех языков, и не содержит ни одного слова, которое бы не было общим для этих трех языков. Ее поймет также человек, знающий урду. Она, таким образом, в некотором смысле определяет часть моей территории. Я, видишь ли, не делаю свою работу в Китае или Японии, и так далее. Слова ее составлены так, что она подразумевает акт передачи дела. Для группы, которая владеет этой фразой, я, во внешнем смысле, назначен руководить ими. Это руководство может происходить без слов, но подтверждение передачи руководства – в этих словах. У меня, в свою очередь, есть фраза, которую я оставлю своей группе, прежде чем завершить мою миссию, когда придет время осесть в одном месте. До тех пор я могу использовать эту фразу для других целей, или скрывать ее. Это решает моя интуиция. Если я встречу какого-то суфия и воспользуюсь фразой Йеа Шахим, он ответит, если он не из моей «паствы», определенным словом, которое нам известно. Если он – один из группы, по отношению к которой у меня есть обязанность, он, вероятно, закончит фразу. Так что это предположение используется и для посвящения, и для поверхностного общения.
- Предположим, Вы должны посетить некую группу, а они утратили «слово», что происходит тогда?
- Это опять теория. В практическом смысле слово не теряется. Если одного учителя и следующего за ним разделяет большой интервал времени, группа теряет свое преимущество в развитии. Это как фотографическая пластинка, которую проявили, но не закрепили. Это означает, что в отсутствие учителя учение, эволюция, блекнет. Тогда, если слово и утратится, это будет естественно. Это слово больше не нужно, потому что следующему учителю в любом случае придется все начинать сначала.
.....
Я снова вернулся к вопросу о «тайном слове», имеющем так много значений:
- Могу я спросить кое-что об удостоверяющей фразе?
- Спрашивай, о чем хочешь.
- Как создаются такие фразы?
- Иногда по численному значению букв. Иногда иначе. Возьмем мою фразу. Не углубляясь в математическую сторону, предположим, что я хочу передать кому-то послание с человеком, не являющимся суфием и желаю подтвердить свое авторство. Может быть, мне нужно послать его к кому-то, с кем у меня нет сильной суфийской связи, но кто поймет мою «фразу». Тогда я записываю ее, буква за буквой или слог за слогом, на отдельных кусочках бумаги. Переставив звуки, я получаю – если это арабские буквы – фразу Хашим хисс йеа сихат. Это почти не имеет смысла, поэтому он переставляет буквы, и получает мою фразу. Конечно, если бы я пользовался латинскими буквами, я бы переставил их несколько иначе, потому что в персо-арабском алфавите, как известно, буква «Х» иногда произносится как «А», и тому подобное».
Как будет ясно из приведенного ниже отрывка, данная технология шифровки была известна Георгию Ивановичу Гурджиеву, учение которого пытались практиковать Беннетт и его ученики. Закодированная фраза была внедрена в одну из глав написанной Гурджиевым незадолго до смерти книги «Все и Вся, или Рассказы Вельзевула своего внуку». Об этом пишется в книге «Люди тайны», изданной под псевдонимом Эрнест Скотт издательством Шаха «Октагон-пресс»:
«В первые годы после смерти Гурджиева в Англии, Америке, Франции, Германии и других странах с «гурджиевскими группами» происходило много неразберихи.
.....
Некоторые наиболее независимые люди пытались встретить приход следующей фазы — если таковая существовала, — будучи на полпути к ней. Из всего оставленного им материала люди разработали всевозможные, искусно сконструированные заключения. Например, в книге «Всё и вся» рассказывалось, что за семь веков до «Вавилонских событий» на Земле воплотился истинный Посланник. Его звали Ашиата Шиемаш.
.....
Гурджиева незадолго до его смерти спросили, что станет с учениками после его ухода. Говорят, он ответил: «Придет следующий. Он уже готовится». Из других намеков следовало, что ожидать его надо в Индии или в стране, близкой к ней.
.....
Помимо подобных поисков Ашиаты Шиемаша, было сделано несколько попыток войти в контакт с источником Гурджиева на Востоке. Успехом они не увенчались, но опыт тех, кто пытался это сделать, возможно, подтверждает принцип, что обнаружить такие источники, пока сами они не захотят этого, невозможно. Когда же намерение с их стороны присутствует, найти их нетрудно. Как выяснилось впоследствии, они захотели быть обнаруженными — но явно не ранее 1961 года.
Центральный персонаж «Всё и вся» — архетипическая личность по имени Билзебаб (по-русски Вельзевул), который в юности совершил опрометчивый поступок. Сознательным трудом и намеренными страданиями он очищается до такой степени, что его вновь принимают в иерархию космических существ.
Полученный на Земле опыт Вельзевул описывает своему внуку «Хассейну». Две заметные исторические личности на Востоке — это Хасан и Хуссейн, сыновья Имама Али, внуки Пророка Мухаммада. Далее, Билзебаб — Beelzebub является англизированной версией арабского «В'илъ Сабаб», что по-арабски означает: «человек, имеющий мотив, цель».
Другой пример этой игры со значениями слов — сам знаменитый Ашиата Шиемаш. Когда руководство суфийской школой передается от одного учителя другому, переход обозначается фразой: «Иа Шахим Сахист». Даже в английской транслитерации в качестве анаграммы имя «Ашиата Шиемаш» практически осталось неизменным».
В одну из последних встреч Джона Беннетта с Гурджиевым, незадолго до смерти последнего, Георгий Иванович дал Беннетту читать отрывок об Ашиате Шиемаше. Это описано в главе 20-й книги Беннетта «Свидетель или история поиска»:
«Когда я уже выходил из комнаты, он окликнул меня и спросил: «Читали ли Вы «Вельзевула?» Я понял, что он говорит о книге, отрывки из которой зачитывались вслух перед ланчем, и ответил, что никогда не видел этой книги. Он сказал: «Нужно прочесть ее много раз. Возьмите главы о Ашиате Шиемаше и трижды прочтите, прежде чем придете сегодня к ужину».
По-видимому, мысль о передаче учеников в правильные руки сильно заботила Гурджиева, и ряд действий, которые он настойчиво предпринимал перед смертью, говорят об этом.
В том же «Свидетеле» (глава 22) Беннетт пишет:
«У меня из головы не выходили слова Гурджиева, сказанные в очень серьезный момент незадолго до смерти: «Я уйду, но за мной придет другой. Вы не останетесь одни». Я помнил также, с какой настойчивостью говорил Успенский о том, что от Источника, из которого черпал свои откровения Гурджиев, придет некто, более великий, Гурджиев определил свою роль в той удивительной главе «Я Есть», которую он столько раз заставлял меня читать вслух. В 1924 году он понял, что его идеи не смогут принести практическую пользу человечеству в течение его жизни, поэтому он поставил перед собой задачу убедиться, что они войдут в жизнь человека в теории после его смерти. Так как он всегда подчеркивал, что теория ничего не значит, если только она не ведет к практике, следовательно, его работа должна быть подготовкой к следующей стадии Проявления Провидения, которое ведет человечество от Эпохи к Эпохе».
Георгий Иванович оставил ученикам шифр, который должен был быть прочитан посланником, однако он не оставил ключей к шифру. Вопрос, почему? Почему бы не дать людям простые инструкции – так, мол, и так, есть фраза, которую следует произнести, когда появится нужный человек?
Ответ, возможно, связан с применением одного из суфийских методов. Гурджиев приложил максимум собственных усилий, исходя из своего опыта и знания, при этом оставляя место для проявления третьей силы - или воли Божьей, как сказал бы религиозный человек. Если бы пришедший человек не действовал в потоке этой силы, либо если бы ученики не были сущностно готовы, зашифрованная фраза так и осталась бы невостребованной...
Кстати, исходя из специфики шифра, который мы находим в имени Ашиаты Шиемаша, можно предположить, что Гурджиев знал и примерную область, откуда будет послан преемник. Зная, что Беннетт владеет турецким и другими восточными языками, Гурджиев, возможно, питал надежду, что именно Беннетт сможет если не раскодировать, то хотя бы передать нужным людям зашифрованное послание. Вот и заставлял последнего читать, снова и снова, главу про Шиемаша. Однако интуиции у ученика не хватило... Вопрос, почему Шах не взял Беннетта в ученики, связан с этим или нет? Теперь уже никто не ответит на него...
Интуиция, однако, оказалась на высоте у Ирины Хоар, впоследствии на некоторое время ставшей ученицей Шаха. Ее сын, Оливер Хоар, в своей книге «Все и Ничего: Личная история в Традиции» описывает эпизод получения Шахом искомого знака:
«Прежде всего, ему было необходимо определить местонахождение нескольких вещей, которые играли сущностную роль в том, что он собирался предпринять. ...
Однажды Шах пришел на ужин к моим родителям. Он сообщил им, что одной из вещей, которые ему необходимо найти, является фраза на пушту: Йа Шахим Сахист (Ya Shahim Sahiest). Он записал ее для моих родителей, и, хотя для них эта фраза ничего не значила, они взялись поискать ее в своих записях, посвященных встречам с Успенским и Гурджиевым. В течение месяца они изучали все, что могли, но ничего не обнаружили. Шах вновь пришел на ужин, и родители признались ему в своей неудаче. Когда он уже уходил, моя мать взяла с полки «Все и Вся» Гурджиева и передала книгу Шаху, сказав, что, возможно, в ней он сможет найти то, что ищет. Ей самой ничего найти не удалось, но, добавила она, Гурджиев всегда настаивал на особой важности той части книги, которая посвящена Ашиата Шиемашу, и заставлял их перечитывать ее снова и снова. Позже она получила следующее письмо:
Дорогая Миссис Хоар,
Спасибо Вам за книгу «Все и Вся». В настоящий момент я не могу изучить ее более тщательно, но я заглянул в нее и в другую книгу, которую Вы мне одолжили. Используемая система имеет тенденцию смешивать различные опыты, называть их «встречами» и т.п. Тем не менее, самым интересным является следующее: «Ашиата Шиемаш (Ashiata Shiemash)» - что бы это ни означало на других языках – представляет собой фразу «EAA SHAHIM SAHIST» или «IA SHAHIM SAHIEST» (Йа Шахим Сахист), которую я искал: буквы просто переставлены местами. Я также понимаю несколько других слов и фраз; хотя их значение может отличаться от того, которое приписывается им в тексте. Когда будете писать Мистеру Хоар, пожалуйста, сообщите ему, что я нашел фразу, которую искал. Я спрашивал его об этом и знаю, что он будет сильно заинтересован.
Искренне Ваш,
(И. Шах)».
*****
Теперь еще один вопрос, тоже для меня лично небезыинтересный – почему Шах, забрав Кумб Спрингс, не просто не использовал то, что там было создано до него, а фактически стер с лица земли, продав под коммерческую застройку? Ведь известно, что места, связанные с духовной деятельностью любого рода, способны сохранять тонкую энергию, которую могут использовать те, кто приходит потом?
Так почему же Шах посчитал необходимым начать с чистого листа? Никто не может ответить за Шаха, само собой. Приходит в голову только фраза о том, что «новое вино не наливают в старые мехи». Возможно, он не посчитал полезным то, что осталось в Кумб Спрингс, для новой фазы. Либо пришлось бы потратить много времени и сил для того, чтобы очистить то, что было, от ненужных наслоений и ассоциаций, а время не ждало....
Вот-вот должен был начаться новый порыв «солнечного ветра».