Мои мысли – НЕ мои мысли...
Индуистская мантра-напоминание
Художник Генри Форд
Команда Пиркса. Кадр из фильма «Дознание пилота Пиркса», 1979 г.
Одна из оригинальных киноафиш фильма
Кадр из фильма, в котором Кальдер пытается снять предохранители,
что привело бы к гибели людей на борту
Иллюстрация к «Повести о Ходже Насреддине» Л.Соловьева
Кадр из фильма «Насреддин в Бухаре»
Кадр из фильма «Насреддин в Бухаре»
Кадр из фильма «Ходжа Насреддин и Азраил»
Кадр из фильма «Насреддин в Ходженте»
*****
Говоря о мудрости идиотов и триумфе абсурда над здравым смыслом, нельзя не упомянуть и о другом излюбленном персонаже дервишей - Маруфе-башмачнике. Созданные изначально как обучающие истории, сказки о нем стали широко известными благодаря тому, что вошли в собрание «Тысячи и одной ночи».Киноафиша фильма «Новые сказки Шахерезады», СССР/Сирия, 1986 г.
Маруф. Кадр из фильма «Новые сказки Шахерезады»
Кадр из фильма «Новые сказки Шахерезады»
Принцесса. Кадр из фильма «Новые сказки Шахерезады»
Джинн. Кадр из фильма «Новые сказки Шахерезады»
Кадр из фильма «Новые сказки Шахерезады»
Командующее Я - машина, созданная для самосохранения существа с обособленным сознанием. Это не само существо, лишь его инструмент. Каждую секунду воспринимающий аппарат этой машины обрабатывает огромное количество информации, с двумя целями: отсортировать данные, критические для функционирования системы, и заблокировать данные, которые расцениваются как способные нарушить баланс, поддерживаемый Командующим Я.
У Командующего Я есть, и всегда была, полезная роль для нашего самосохранения, однако с этим аппаратом, по ряду причин, произошла нежелательная трансформация, из-за которой «слуга стал играть роль хозяина».
Хотя «тюремщик» чрезвычайно эффективен, у него есть ряд свойств, зная которые, можно обойти его систему контроля. Например, он предсказуем до деталей, поскольку обрабатывает поступающие данные по алгоритму. Даже когда алгоритм меняется, это изменение предсказуемо. Древняя Tрадиция, обладая знанием алгоритмов Командующего Я, выработала методы и инструменты, использующие присущие им ограничения, дабы передать сообщение «заключенному» - внутреннему существу человека. Некоторые книги и обучающие истории Традиции выполняют функции, обычно вообще не признаваемые за функции, присущие книгам и историям.
Внутри таких инструментов обучения, дошедших до нас - зачастую в неполном виде – как сборники сказок, притч и анекдотов, можно проследить структуру или матрицу, на которую нанизывается обучающий материал. Назначение матрицы - беспрепятственная передача скрытого послания.
В сборники историй всегда вводятся дополнительные элементы, обеспечивающие их хождение и распространение в сообществе – смешные, развлекательные, поучительные («мораль сей басни такова...») и иногда даже эротические. Такие дополнительные элементы служат как клейкая паутинка и колючки репейника, благодаря которым он прицепляется к шерсти животных, и семена его разносятся по округе.
Примерно так было скомпоновано известное всем собрание сказок для взрослых «Тысяча и одна ночь». Многие из сказок «Тысячи и одной ночи», как пишет Идрис Шах в главе «Тайный язык» своей книги «Суфии», являются обучающими историями, описаниями психологических процессов или зашифрованными элементами учения Традиции. Происхождение части сказок прослеживается из арабской, персидской и индийской культур; другую же часть вообще трудно отнести к какой-либо культуре, ибо они настолько древни, что уходят корнями в устную традицию, существовавшую задолго до появления письменности.
Шах пишет, что арабское название «Тысячи и одной ночи» (Альф ляйля ва ляйля), численный эквивалент которого, согласно суфийской системе кодирования абджад, составляет 267, может быть трансформирован в другое арабское словосочетание - Умм-аль-Кисса. Умм – означает «мать, форма, источник, принцип, прототип, матрица». Кисса – «описание, история, сказка». Таким образом, Умм аль-Кисса можно перевести как «Мать описаний», «Прототип сказок» или «Матрица Историй».
*****
...Напомню суть сюжета истории, обрамляющей все сказки «Тысячи и одной ночи» и соединяющей их в связное целое. Происхождение данного сюжета прослеживается в глубь веков до времен египетских фараонов эпохи Древних Царств (2300-2100 гг. до н.э.). Cюжет широко распространился и был адаптирован в арабской, персидской и индийской устных традициях:
Персидский царь Шахрияр, узнав об измене своей супруги с рабом, предает ее казни. Царь объявляет, что отныне каждую ночь будет жениться на новой женщине, а утром лишать ее жизни, дабы она не могла совершить измены. Эта ледянящая кровь практика продолжается до тех пор, пока дочь визиря, прекрасная и умная Шaхерезада, не предлагает отцу выдать ее замуж за царя: у нее есть план, который поможет изменению внутренней природы Шахрияра и положит конец его варварским деяниям в попытке удержать контроль, чего бы это ни стоило.
Несмотря на протесты отца, Шaхерезада выходит замуж за Шахрияра и поручает своей младшей сестре Дуньязаде найти ее в ночь свадьбы с просьбой на прощание рассказать историю. История же Шaхерезады составлена так, что сюжет ее прерывается на самом интересном месте, с которого начинается новая, вложенная история - история в истории, поэтому до рассвета Шaхерезада не успевает закончить первую. Царь Шахрияр, захваченный непреодолимым желанием услышать окончание истории, сохраняет Шaхерезаде жизнь.
Шахрияр, Шахерезада и Дуньязада. Иллюстрация Леона Карре (Leon Carre)
Прекрасная сказительница повторяет свой прием с вложенными историями - иногда доходя до четырех уровней «вложенности», - на протяжении тысячи и одной ночей. По окончании этого времени (которoe, если кому интересно, совпадает с испытательным сроком для учеников суфийских школ), Шахрияр, чья природа к тому времени претерпела ожидаемые изменения, делает Шaхерезаду своей постоянной женой, прекратив казни. После чего, разумеется, они живут долго и счастливо.
Имя Шахерезады состоит из двух староперсидских корней, которые означают «власть, держава» и «благородное сословие». В имени помогающей ей младшей сестры – Дуньязада – первая часть означает «мир, мирской». Имя Шахрияр означает «властелин, повелитель». Шaхерезада представляет внутреннее качество человечества, которое может быть утеряно (перестанет существовать), если его послание перестанет передаваться.
Шахерезада. Художник Эрик Пэйп (Eric Pape)
Единственный способ выжить для Шaхерезады и выполнить свою задачу изменения Шахрияра – управлять вниманием последнего так, чтобы продолжать рассказывать истории. Для этого ею был изобретен специальный механизм, и использование вложенных историй - часть такого механизма.
Примером может быть всем знакомая «Сказка о рыбаке и джинне», где рыбак, закинув сеть, вытаскивает древний запечатанный сосуд. Рыбак открывает медный сосуд, откуда появляется страшный джинн, горящий желанием убить своего спасителя. Используя хитрость, рыбак заставляет джинна вновь залезть в кувшин, а кувшин запечатывает.
Иллюстрация к «Сказке о рыбаке и джинне», художник Чарльз Фолкард (Charles Folkard)
Джинн вновь просит рыбака освободить его, а рыбак рассказывает ему историю о царе Юнане и враче Дубане. В этой вложенной истории врачеватель Дубан вылечивает персидского царя от проказы, однако завистливый визирь пытается убедить царя избавиться от Дубана.
В ответ царь Юнан рассказывает визирю следующую (вторую вложенную) историю о царе Ас-Синдбаде, несправедливо погубившем своего сокола, который пытался спасти царя от смерти, выбивая у того из рук чашку с водой, отравленной ядом.
В свою очередь, визирь рассказывает царю Юнану параллельную вложенную историю о коварном визире другого царя, который хотел погубить молодого царевича, отправив его в логово женщины-оборотня.
Убежденный этой историей, царь Юнан решает казнить врачевателя Дубана, опасаясь его коварства. Перед казнью Дубан просит царя взять в дар книгу, которая хранит много тайн, но, когда Юнан перелистывает страницы этой совершенно пустой книги, при этом смачивая палец слюной, он вдруг понимает, что страницы книги отравлены, и умирает.
Иллюстрация к «Повести о визире царя Юнана», художник Людвиг Бюргер (Ludwig Burger)
Здесь скобки закрываются и повествование вновь возвращается к изначальной сказке о рыбаке, который все же освобождает джинна. Джинн исчезает, предварительно показав своему спасителю пруд с волшебными рыбами...
...Но это уже новая серия вложенных историй, которыми я не буду утомлять моих читателей, ибо принцип их построения уже и так понятен.
Я практически уверена, что читатель уже запутался в том, кто, кому и что рассказал, даже во время краткого изложения этих историй в историях. А в оригинале «Тысячи и одной ночи» вложенные сюжеты к тому же перемежаются стихами, рассуждениями на разные темы и многократными повторениями.
Алгоритм аппарата Командующего Я построен таким образом, что из любого сюжета он пытается извлечь некий смысл, «мораль» (= корректировка к алгоритму контроля), сделать выводы, которые могут быть важными для самосохранения и контроля нафса за системой. Пока выводы не сделаны, «файл не закрыт».
В ситуации, когда сюжеты вплетаются один в другой, однако ни один из них не завершен, в аппарате Командующего Я, который регистрирует ввод информации, но не может завершить алгоритм ее обработки, происходит что-то вроде перегрузки и зависания. (Аналогично, например, в некоторых сетевых операционных системах нельзя держать открытыми одновременно более трех сессий-«окон». У аппарата Командующего Я тоже есть ограниченное число «сессий»: если, скажем, открыто уже по одной сессии на каждый из вложенных сюжетов, и ни одна из них не завершена «выводами», новую аппарат Командующего Я уже не откроет. Он временно «зависает» - не может закрыть предыдущие сессии, поскольку они не завершены, и не может открыть новую. Это же машина!)
Что происходит, пока наш тюремщик «завис» за неимением свободных ресурсов внимания, и пребывает как минимум в частичном ступоре? А происходит то, что информация продолжает поступать в систему, но уже в том виде, в каком передается, без перекодировки аппаратом Командующего Я. Пока последний пытается распутать хитросплетения сюжетов, нечто помимо него уже давно все приняло и усвоило.
Дело в том, что, как мы уже говорили, создателям инструментов Традиции известен код, прекрасно распознаваемый системой и без вмешательства Командующего Я. Язык этого кода предназначен для передачи понятий, не выразимых словами, его родина - сферы, где не используются обычные языки. Скорость, с которой происходит коммуникация в этой области, не поддается приближению на земле.
Персонажи обучающих историй — дервиши, шахи, прекрасные принцессы и принцы, джинны, богатые купцы, черные рабы и разбойники, а также волшебные лампы, драгоценные сокровища и многое, многое другое — это код. При помощи данного кода передается послание внутреннему существу человека. Говоря о внутреннем существе, Омар Али-Шах указал на то, что оно имеет способность различения и пропускает только те данные, которые расценивает как положительные и полезные. Под влиянием данных из обучающих историй внутреннее существо развивается и становится способно потеснить Командующее Я, изменить его работу – так, как сказки Шахерезады преобразили Шахрияра.
*****
Примечательным является тот факт, что метод вложенных историй - совершенно независимо от суфийских источников - был «заново открыт» в психотерапевтической практике прошлого века как инструмент передачи послания «бессознательному» пациента в обход его сознательных процессов. Автором его считается Милтон Эриксон, психотерапевт, что называется, от Бога (что звучит странно, ибо формально Эриксон был агностиком).
...История жизни Милтона Эриксона необычайно интересна, и хотя у меня нет возможности ее подробно изложить, суть ее в том, что в юности, в процессе преодоления почти фатальной болезни, оказалось полностью развитым и сформированным его внутреннее существо – как бы параллельное «я», неизмеримо более знающее, эффективное и мудрое, чем его личность. Он называл его «моим бессознательным». Несмотря на звания и дипломы, Эриксон по сути всегда был самоучкой и лечил пациентов именно из своего внутреннего «я», иногда входя в своеобразный транс по время сеанса, «просыпаясь» по его окончании. Терапия Эриксона также по большей части основывалась на обращении к бессознательному человека.
Эриксон был автором методики «вложенных историй», названной его именем. Она заключается в следующем: психотерапевт начинает рассказывать первую историю, которая затем прерывается и переходит во вторую, также не завершаемую, и далее в третью историю - именно она содержит послание для «бессознательного». После этого терапевт заканчивает вторую историю, а затем и первую. В таком многослойном, как капуста, «пакете», скрытое послание доставляется более эффективно, так как сознание, занятое извлечением смысла из внешних историй, пропускает вложенное.
Примером использования метода вложенных историй был случай Эриксона с почти обездвиженным пациентом, восстанавливающимся после инсульта. Психотерапевт начал с рассказа о том, как, спеша на прием, он попал в огромную автомобильную пробку. История о пробке перешла в тему о том, что причиной заторов являются действия властей, пытающихся перерегулировать транспортные потоки в городе. После чего Эриксон начал говорить о том, что скоро все работы по перерегулировке закончатся, движение восстановится, а положение поправится. Затем он еще немного поговорил о действиях властей и завершил разговор тем, что, несмотря на пробку, успел к назначенному времени приема.
*****
«Тысяча и одна ночь» - далеко не единственный пример применения «матрицы историй». Шедевры древнего эпоса Махабхарата и Рамаяна, Одиссея, а также собрания историй эпохи Возрождения вроде Кентерберийских рассказов Чосера использовали схожую матрицу.
Виртуозом «матрицы историй» был великий суфийский Мастер Джалаледдин Руми. Главный его труд Маснави-и-Манави - ряд вложенных друг в друга историй, сказок и притч, в драматических местах перемежающихся толкованиями цитат из Корана и высказываний ранних суфийских Мастеров. Название книги можно перевести как «Поэтические куплеты, содержащие скрытый смысл». Сложность матрицы, примененной Руми, на порядок выше «Тысячи и одной ночи», и все ее тонкости, конечно, не подлежат описанию. Но, поскольку в предыдущем обсуждении наш Собеседник вспомнил притчу о купце и попугайчике из первого дафтара (тома) «Маснави», не могу не привести ее как пример использования приема вложенных историй.
История начинается с того, что богатый купец, у которого была птичка – попугай (в оригинале у Руми попугай, кстати – женского рода), отправляется в Индию и спрашивает у всех домашних и у своей любимицы-птички, что им привезти из далекого путешествия. Птичка-попугай просит его, встретив других попугаев, передать им, что она находится в заточении, шлет привет своим сородичам и просит руководства о ее положении.
Далее история прерывается и идет поэтическая вставка «Описание крыл пернатых Божественных умов», косвенно указывающая, что речь в притче идет вовсе не об обычном попугае, а о совершенно особой «птице»: «Форма ее – на земле, душа же – вне пространства».
Затем история возобновляется: купец, добравшись до Индии, находит несколько попугаев и передает им вверенное послание. Один из попугаев, лишь услыхав его, тут же падает замертво. Купец, впавший в отчаяние от содеянного его речью, пускается в длинную тираду о том, что «мир одно слово в руины превратит».
Здесь история вновь прерывается и вводится толкование слов суфия-классика Аттара о том, что применение одного и того же инструмента (к примеру, слова) может иметь совершенно разные последствия в зависимости от природы того, кто его применяет. «Совершенный хоть землю в руки возьмет, в злато она обратится, а ущербный отрежет злата кусок, и в пепел оно обратится».
Здесь Руми вводит вложенную историю, взятую из Корана, о Мусе (Моисее) и колдунах египетского фараона, которых последний заставил состязаться с Моисеем в колдовстве (превращении посохов в змей). Колдуны первыми бросили свои посохи, которые обратились змеями, но брошенный Моисеем посох обернулся наибольшей змеей, и она поглотила всех остальных. Фараон, заподозрив колдунов в сговоре с Моисеем, пригрозил предать их жестокой казни. Далее идет длинный ряд поэтических метафор, начинающийся строкой: «Кусочек лакомый и острое совершенному разрешены, ты ж не совершенен, не ешь, будь нем. Раз ты – ухо, а он – язык, но он не сродни тебе, ушам Истинный повелел: «Безмолвствуйте!»
Далее повествование вновь возвращается к купцу, который, завершив торговлю, возвращается домой и сокрушенно сообщает своей любимице-птичке о том, что сотворили его слова с ее родичем. «Я раскаялся, к чему слова. Но уж коли я сказал, то от раскаяния что за польза?... Не воротится с пути та стрела, о сын, перекрывать сель нужно у истока....У действия в Сокровенном мире последствия рождаются, и те порождения его не по решению людей...»
Услышав о происшедшем с ее родственником, птичка тут же упала замертво. Купец предается горю от потери любимицы на протяжении следующих ста строф, и, в частности, произносит: «Попугай такой, что исходит от Божественного внушения голос его. До начала существования было начало его. Внутри тебя тот попугай сокрыт, отражение его видал ты на том и на сем...Жизнь влюбленных – в умирании, сердца ты не обретешь, кроме как в сердца лишении».
Далее вставляется толкование слов великого классика суфизма Хакима Санаи о том, что неважно, что удаляет тебя от Возлюбленного – неверие или вера, уродство или красота.
«В зеленом саду любви бесконечном, кроме печали и радости, еще множество фруктов. Влюбленность превыше обоих этих состояний».
И вновь Руми возвращается к притче о попугае: как только купец, стеная, вытаскивает бездыханную птицу из клетки, та внезапно оживает и взлетает на дерево, объясняя хозяину, что другой попугай своим поступком дал ей совет: «Освободись от милости голоса и привлекательности, мертвецом стань, чтобы обрести избавление». Купец, внимая словам мудрой птицы, отвечает: «Ступай под защитой Аллаха, ибо ты показала мне новый путь».
И, наконец, заканчивается история толкованием коранического высказывания «Чего захотел Аллах, сбудется».«Смысл смерти попугая был в ее нужде, в нужде и нищете себя ты мертвым сотвори, чтобы дыхание Исы (Иисуса) оживило тебя и сделало подобным ему самому в благе и радости».
Удивительное свойство вложенных историй Руми - каждая деталь в них, многогранная, драгоценная и законченная сама по себе, начинает играть новым смыслом, составляя часть целого. Подобно птице, передающей скрытое послание томящейся за решеткой родственнице через ее собственного тюремщика, суфийский Мастер при помощи «матрицы историй» передает послание той Птице, Чья форма на земле, а суть – вне времени и пространства. Послание о том, как ей, наконец, освободиться из плена заточения.
Человечество пробуждается.
Художник Дженнифер Смит (Jennifer Smith)
Ходжа Насреддин и павлин. Работа Стефана Турка
Павлины в царском саду. Книжная иллюстрация Уорвика Гобла (Warwick Goble), 1912
...Так начинается притча-сказка одного из самых загадочных персидских суфиев - Шихаб-ад-дина Сухраварди, именуемого «Мастером Озарения» - Шейх-аль-Ишрак. Его мистические истории вводили современников в недоумение, а всё непостижимое, как часто бывает у людей буквы, на всякий случай объявляют ересью. По решению религиозных властей Сухраварди заключили в тюрьму, где он был убит в 1191 году в возрасте тридцати восьми лет.
Сказка о павлине взята из книги Мастера Озарения под названием «Язык муравьёв». Имя для неё было выбрано не случайно: в ней, по выражению Сухраварди, изложены наставления следующим Пути, причём словами, охраняющими истину от чужого глаза.
Выражение «язык муравьёв», как и «язык птиц», о котором мы говорили ранее, относит читателя к коранической суре «Муравьи». В ней приводится история о царе Соломоне, для которого был открыт язык зверей, птиц и насекомых. Благодаря этому дару Соломон смог понять речь царицы муравьёв и направил свои войска так, чтобы не причинить вреда этим малым Божьим тварям.
Назвав книгу «Язык муравьёв», Сухраварди указывал, что его притчи созданы для тех, кто, подобно Соломону, способен понимать речь, переданную за пределами человеческого кода. Название тем более интересно, что в отличие, к примеру, от птиц, муравьи вообще не имеют фонетического языка. Они не слышат звуковых вибраций - их система коммуникации основана на осязании и распознавании запахов различных веществ-феромонов, выделяемых всем телом муравья. Получается, что Соломон не столько услышал, сколько почуял смысл слов муравьиной царицы...
Итак, продолжение истории о павлине, написанной Сухраварди для имеющих органы восприятия, способные почуять аромат истины:
«...Однажды царь, поймав одного из павлинов, повелел, чтобы его зашили в кожаный мешок, да так, чтобы ни одно из перьев его многоцветного наряда не осталось на виду, и, как бы ни исхитрялась чудесная птица, чтобы не смогла она увидеть своей подлинной красоты. Помимо того, царь приказал, чтобы над головой у павлина поместили корзину с крошечным отверстием, в которое проходили лишь несколько зёрнышек проса, достаточных для поддержания существования птицы.
Прошло некоторое время, и павлин забыл, кем он был на самом деле. Из памяти его стёрлись воспоминания о чудесном саде и о других павлинах – его семье. Куда бы он ни смотрел, теперь павлин видел лишь замызганный, уродливый кожаный мешок и тёмное, неуютное обиталище. Со временем он смирился с этим, а в уме его прочно поселилась идея, что нет и быть не может никакого другого мира вне корзины, в которую его поместили. Он твёрдо верил, что все истории об обителях совершенства и лучшем мире за пределами её – форменная ересь, чушь и верх бессмыслицы.
Несмотря на это, время от времени, когда дуновение лёгкого ветерка приносило запахи цветов и деревьев, ароматы роз, фиалок, жасмина или душистых трав сквозь крохотное отверстие его убогого жилища, павлин ощущал странное наслаждение. Что-то внутри него приходило в волнение, так что радость полёта наполняла его сердце. Тогда павлин чувствовал сильную тоску по чему-то неизведанному, хотя и не понимал источника этой тоски, ибо не допускал мысли, что он может быть чем-то иным, нежели куском кожи, начисто забыв про всё за пределами его мирка-корзины и горстки проса.
Павлин. Художник Э.Дж.Александер (E.J.Alexander), ок.1900
Иногда павлин как будто вспоминал о своём прежнем жилище и пытался отгадать: «Откуда доносится этот благоуханный ветерок, и что есть источник столь благозвучных переливов?» Не находя ответа, он, однако, в подобные мгновения ощущал приливы необъяснимой радости. Несмотря на это, в целом павлин пребывал в растерянности, ибо позабыл себя и свою родину.
В таком смятенном состоянии он оставался, пока в один прекрасный день царь не отдал приказ: «Снимите с той птицы кожаный мешок и освободите её из корзины, дабы она предстала пред моими очами!»
Как только павлин выбрался из тесного мешка, он обнаружил, что находится посреди сада. Рассматривая своё изумительное оперение, любуясь прекрасным садом с множеством цветов, осознавая, что он может ходить везде, где захочет, и даже летать, удивляясь всевозможным мелодиям, обликам и разнообразию окружающих его вещей, павлин замер, вздыхая, словно зачарованный. Горькое сожаление о том, что, будучи заточённым в корзине, он не поминал великолепный сад и его Творца, охватило чудесную птицу...» (использована версия «Языка муравьёв» британского востоковеда А.Дж.Арберри, перевод на русский - АсСалам)
*****
Далее Сухраварди сразу переходит к другой притче, ибо таков был метод Мастера Озарения, не использующего объяснения, но предпочитающего «язык муравьёв». Тем не менее, косвенные указания на смысл аллегории сказки о павлине содержатся в других произведениях Сухраварди. Например, в одном из них суфий передаёт свою беседу с собственным Ангелом-Водителем, который сообщает ему, что Сухраварди и есть он, Ангел. Душа, «войдя в тело, делится на две части: одна остаётся в небесной обители, а другая спускается в тюрьму или «крепость» тела». Вот почему, находясь в земном мире, душа не находит покоя – она тоскует по своему небесному двойнику. Чтобы снова стать собою и обрести завершенность, душа должна воссоединиться с ним... и Шейх-аль-Ишрак был одним из немногих, кому это удалось совершить, находясь в оковах тела.
Таков Путь суфия – и здесь он расходится с путём философа, рассуждающего о Боге. Дервиш не рассуждает, он стремится к прямому переживанию Верховной Сущности... и достигает этого через воссоединение со своим истинным Я, своей сущностью.
Когда Сухраварди спросил своего Ангела-Водителя, как душа может пребывать одновременно и в земном мире и в небесном, Ангел привёл ему аналогию со слепым человеком, который не различает света Солнца, хотя светило всегда здесь. То, что незрячий не воспринимает солнечных лучей, не означает, что Солнце нереально – просто у слепого не функционирует орган, способный видеть свет. Человек, лишённый зрения, существует одновременно в темноте и в свете, но не видит второго.
Пока душа находится за завесой слепоты (суфии обозначают эту стадию ученика термином гафлах, забывчивость), у неё недостаточно сил, чтобы преодолеть отождествление с телом, её притягивает к материальным вещам и положению в земном мире. «Завеса» или преграда для правильного функционирования сущности существует лишь благодаря чрезмерному погружению нас в стимулы более грубого сорта. Они и создают подобие тюремного заключения, в котором пребывают людские души.
Чтобы «слепой прозрел», фундаментальное изменение должно произойти с его органом духовного зрения, «оком души», благодаря чему ученик смог бы увидеть себя узником космической темницы. Это служит толчком к его пробуждению. Когда душа пробуждается и осознаёт иллюзорность своего заточения, она уже не может стремиться ни к чему, кроме воссоединения со своей истинной родиной, где она всегда пребывала, и никогда не переставала пребывать, но о которой забыла, низойдя в материю.
Лунная Дева. Книжная иллюстрация Уорвика Гобла (Warwick Goble), 1910
Прибегая к аллегории райской птицы – павлина, Сухраварди использует архетипический пласт столь древний, что его даже нельзя назвать праиранским, - скорее, праиндоевропейским. Впрочем, именно в Персии он сохранился наиболее полно среди стоящего особняком малого народа йезидов, поклоняющихся Верховному Существу в образе павлина. Ангел-Павлин, Малак Тавус, согласно верованиям йезидов - высший из Семи Великих Ангелов, создавших мир творения.
По учению йезидов, прародитель человечества Адам был создан Семью Великими Ангелами, каждый из которых наделил его одним из органов чувств. Однако до тех пор, пока Малак Тавус не передал ему собственное дыхание, Адам оставался безжизненной плотью. Как только, оживлённый душой самого Малака Тавуса, Адам встал на ноги, Ангел-Павлин развернул его лицом к Солнцу, и велел ежедневно, обращаясь к светилу как воплощению Высшего Существа, возносить Ему молитвы. Таким образом Адам и всё его племя должны были каждодневно напоминать себе о том, что они не просто двуногие, но в них - дыхание самого Малака Тавуса, Верховного Ангела.
Но что же до кожаного мешка, спросите вы? В книге Сухраварди нет ни одного случайного образа, а мешок или чехол из кожи встречается в нём дважды – в сказке о павлине и в притче о чаше Джамшида. Эта магическая чаша с удивительным постоянством упоминается во многих других суфийских сказках и поэмах. Мы попробуем понять, на что указывает образ чаши Джама, и почему Мастер Озарения поместил её в весьма необычный кожаный чехол...
Но это уже следующая тема.
Мы – основа веселья; мы - бедствия рудные горы,
Мы – насилия корень; мы правды воздвигли опоры.
Низки мы и высоки, как ржавое зеркало, тусклы,
И, как чаша Джамшида, блистаем и радуем взоры.
Омар Хайям, перевод В.Державина
В созданной при помощи мистического кода книге «Язык муравьёв» суфийского Мастера Озарения Шихаб-ад-дина Сухраварди (12 в.), о котором мы говорили в статье «В кожаном мешке», есть один загадочный отрывок:
«У Кей-Хосрова была чаша, в которой можно было увидеть весь мир. С помощью её он узнавал всё, что хотел, проникал в мир сокровенного и получал известия обо всём, что происходило на свете. Говорят, что эта чаша имела конусообразный чехол из дублёной кожи, который завязывался десятью верёвочками. Когда Кей-Хосров хотел увидеть что-либо из сокровенного, он ставил этот чехол на станок. Если все верёвочки были развязаны, то чашу нельзя было вынуть из чехла; но, если их завязывали, то чаша вынималась легко. Потом, когда Солнце поднималось на точку весеннего равноденствия, Кей-Хосров ставил чашу напротив себя, так что, когда яркий солнечный свет падал на неё, на ней ясно были видны все линии и начертания.
Узнав от Мастера, чем овладел царь Джам,
Я понял: скрытой «чашей Джама» был я сам.
То, в чём увидишь семь миров, и рай, и ад,
Та чаша – твой заплатанный халат».
(стихотворное переложение АсСалам)
Буквальное понимание этого отрывка рождает много вопросов, не так ли? Разве не легче вынимать чашу, когда верёвочки на чехле развязаны? И зачем вообще нужен странный кожаный чехол? Какую роль играет время весеннего равноденствия? Кто такой царь Джам, и как его чаша попала к Кей-Хосрову? И, наконец, что означает «чашей Джама был я сам»?
Вы не поверите, но, заставив искать ответы на эти вопросы, Мастер Озарения приготовил нам... ну да, нечто вроде маленького проблеска истины.
*****
Редко кто из известных суфиев не использовал аллегорию чаши Джама в своих произведениях. Магический артефакт, Джам-и-Джам или «Чаша Всеведения» принадлежала протоарийскому царю-первопредку Джамшиду (в Ведах его называют Яма, а в Авесте - Йима-Хшита, «Сияющий Йима», но за тысячи лет имя стало звучать как «Джамшид»). Образ чаши Джамшида – неотъемлемая часть фольклора ираноязычных народов, включая персов, таджиков и осетинов.
Двор Джамшида. Персидская миниатюра, Табриз, 1520 г.
Семьсот лет правления Джамшида, как утверждают мифы, были для арийских племён Ирана золотым веком, когда люди не знали старости и болезней. Он научил свой народ добывать огонь, строить жилища, плавить металл, приручать животных и использовать растения в качестве лекарств. Его также считают родоначальником ремёсел, наук и искусств.
Миниатюра изображает людей при дворе Джамшида, занятых различными видами ремесёл из тех, которым легендарный правитель обучил свой народ. В руках у царя, восседающего на троне, - его знаменитая чаша.
Только почему с обеих сторон трон охраняют устрашающего вида демоны?
Трон Джамшида, который несут два демона.
Иллюстрация к персидскому манускрипту Шахнаме.
Но что же стало с волшебной чашей Джама? Согласно Шахнаме, она появляетсяв руках уже другого легендарного правителя - Кей-Хосрова, тоже упомянутого в Авесте и Ведах. О том, как артефакт оказался у Кей-Хосрова, Фирдоуси не упоминает, зато в другой летописи 9-го в. сообщается следующее:
«В книге магов записано, что, когда чаша Джама дошла до Кей-Хосрова, он спросил у них о сущности сего зеркала. Мудрецы ответили, что это им неведомо. Кей-Хосров по образу той чаши создал свою и назвал её «Чаша, отражающая мир». В весеннюю пору обе чаши ярко сияли. Кей-Хосров посредством этой чаши раскрыл немало скрытых истин...»
(К вопросу о том, почему чаша Кей-Хосрова, как и её прототип, излучали сияние во время весеннего равноденствия, и почему летописец называет чашу зеркалом, мы вернёмся ниже, а сейчас продолжим).
Чаша Джамшида.
Фрагмент картины «Царь Джамшид»
иранского художника Мира Али (Mihr Ali), 1803 г.
Итак, Шахнаме продолжает: помня урок Джамшида, Кей-Хосров, получив власть над земным царством и сверхчеловеческим силами, олицетворяемыми волшебной чашей, непрерывно молится в течение недели, прося Бога даровать ему мудрость, уберечь от гордыни и быть его проводником в миры света:
О Ты, кто выше всех, кто милостив и щедр,
Кто разжигает огнь в утробе тёмных недр,
Взор благий обрати и знанья удостой
О том, чего бежать, к чему кипеть душой.
Грех из души изгнав, меня освободи
От козней колдовских и ложного пути,
Злой самости позыв уздою повяжи,
Дабы не пал я, как Заххак, Кавус, Джамшид.
Оберегай, веди, наставь на верный путь,
И в грады вечности проводником мне будь.
(перевод приведённых здесь и далее стихотворных отрывков сделан АсСалам, если не указано иное)
Противопоставляя двух легендарных персонажей - Джамшида и Кей-Хосрова, Фирдоуси стремится передать различие между использованием высших сил (чаши Джамшида) для колдовских манипуляций во имя собственного возвышения и подлинным предназначением этих даров. В образе Кей-Хосрова Шахнаме мы видим мистика, при помощи волшебной чаши растворившего свою самость в Бесконечном и таким образом ставшего способным познать истину.
Вознесение Кей-Хосрова.
Современная иранская миниатюра,
автор Хамид Рахманьян (Hamid Rahmanian)
Это противопоставление ещё более выражено в Илахи-Наме, «Божественной Книге» великого персидского суфия Фарид-ад-дина Аттара. Один из её героев, царский сын (аллегория того аспекта ученика или искателя Истины, который алчет обладания сверхобычными способностями), сообщает отцу о своём страстном желании найти магическую чашу, раскрывающую все тайны вселенной. Царь, догадавшись, что речь идёт о чаше Джамшида, предупреждает сына об опасностях, которые подстерегают незрелую душу, пытающуюся овладеть магическим объектом, и напоминает ему об уроке Джамшида:
«Невежество одолело тебя, о мой сын. Ты жаждешь заполучить эту чашу для того, чтобы, приобщившись к тайнам, довлеть над миром. Но знай: если, надеясь завладеть силой подобного рода, ты втайне видишь себя возвышенным до небес, а обычных людей униженными, ты навсегда останешься в плену тщеславия. Хотя бы ты держал перед собой чашу Джамшида, в которой видел бы каждую пылинку так же ясно, как солнце, что тебе с того? Когда смерть опустит свою пилу на твою голову, то, как и Джамшиду, чаша не поможет тебе».
Царский сын отвечает: «Если сей удел запретен для меня, по крайней мере расскажи мне о том, что такое чаша Джамшида. Ибо, хоть я и жажду найти её, природа её мне неведома».
Джам-и-джам. Миниатюра в рукописном тексте,
автор Рукн-ад-дин, 1458 г.
В ответ на это царь (представляющий внутреннего Водителя ученика) рассказывает сыну историю Кей-Хосрова и чаши Джама, почти в том же виде, как это передано в Шахнаме:
На троне Кей-Хосров сидит, как сам Джамшид,
И чаша перед ним в лучах огнём горит.
Чрез семь планет пройдёшь, лишь в чашу поглядишь,
Проникнешь в семь миров и тайны их узришь.
Но чашу самою увидеть всё сильней
Царь жаждал, чтоб мир весь и враз увидеть в ней.
И хоть все семь миров он в чаше зрил, как Джам,
Всё ж чашу ту саму не мог увидеть там.
И сколько б над загадкой этой ни корпел,
Поднять завесу тайны так и не сумел.
Вдруг надписи скрижаль зажглась из темноты:
«Меня во мне, о царь, как можешь видеть ты?
Коль самости моей не стало и следа,
В юдоли праха где искать меня тогда?
И тело, и душа исчезли в небытьи,
В явлённом тщетно, царь, искать следы мои.
Без образов и форм – вот ныне образ мой,
Ушедши в вечность, стал он вечностью самой.
И коль таким, как я, ты быть захочешь, знай:
В слияньи растворись, себе сказав: прощай.
Из растворенья в Нём построив форт, теперь
Ударов град, о царь, ты примешь без потерь».
К сей тайне приобщившись, мудрый Кей-Хосров
Избавился от царства бренного оков.
Он знал, что, кроме растворенья, царства нет,
В ничто прейдёт существованье и весь свет.
С венцом земным так распрощавшись, наконец,
Царь с верой принял растворения венец.
Как повествуют далее и Аттар, и Фирдоуси, Кей-Хосров передал царство преемнику, и, взяв волшебную чашу с собой, вошёл в пещеру среди заснеженных гор, не оставив следа и став единым с Бесконечным.
Кей-Хосров под водительством ангела Соруша возносится в бессмертие. Иранская миниатюра.
И если Джам-и-Джам помянет кто-то вдруг,
Знай, чаша Джама – высший Разум, о мой друг!
Он - суть твоё ядро, чья скорлупа - пять чувств.
Два мира Разум отражает в чаши круг.Таково вИдение Аттара... Примечательным в этом четверостишии является упоминание пяти чувств, служащих оболочкой («скорлупой») сердцевины существа, волшебной чаши. Именно этот образ поможет нам разобраться с тем, что представляют из себя «десять верёвочек» на кожаном чехле чаши Джашида в отрывке из книги Сухраварди, с которого мы начали наш дискурс. Под «верёвочками» Мастер Озарения, судя по всему, подразумевал пять органов восприятия и пять чувств, которые им соответствуют.
Сухраварди – мистик без примесей: он разъясняет одни образы при помощи других, почти не выходя за рамки «языка муравьёв». И, как следует ожидать, косвенное разъяснение аллегории верёвочек на чехле можно найти в другом его загадочном произведении под названием «Багряный ангел», где автор видит собственную душу в образе сокола, попавшего в плен:
«Десять тюремщиков были поставлены охранять меня: пять из них смотрели на меня, повернувшись спиной наружу, а пять смотрели наружу, повернувшись спиной ко мне. Те пять, что смотрели на меня, повернувшись спиной наружу, так плотно стискивали меня в мире неподвижности, что я забыл своё гнездо, далёкую страну; всё, что я знал когда-то, я забыл. Я вообразил себе, что я всегда был таким, как сейчас.
Но вот прошло какое-то время, и мои глаза начали постепенно открываться, и, по мере того, как моё зрение восстанавливалось, я стал осматриваться вокруг.
...Наконец, мои глаза открылись окончательно, и я увидел мир таким, каков он есть. Я обнаружил, что связан тугими верёвками, и понял, что я - пленник тюремщиков. И я сказал самому себе: "Видимо, никогда не придёт то время, когда я освобожусь от пут и тюремщиков, смогу расправить крылья и взлететь свободно и беззаботно".
Прошлое ещё какое-то время. И вот я заметил, что мои тюремщики ослабили свое внимание. "У меня не будет больше такого подходящего случая", - подумал я. Я быстро ускользнул от них и сделал это так успешно, что скоро оказался на дороге среди пустыне, хотя и всё ещё связанный моими узами».
Десять тюремщиков символизируют те самые пять органов восприятия (те из тюремщиков, кто смотрели наружу, повернувшись спиной к затворнику) и пять чувств, которые им соответствуют (пять тюремщиков, стоявших спиной наружу): зрение, слух, обоняние, вкус и осязание. Когда десять верёвочек кожаного чехла (сотворённого тела), где хранится чаша Джамшида, «завязаны», у находящегося в плену грубых чувств появляется шанс усиления восприятия сигналов, получаемых от внутреннего сознания.
Ослабление бдительности тюремщиков - символическое указание на особую практику эзотерических Школ, которая состоит в отсоединении внутреннего внимания от стимулов внешнего мира, поступающих через органы восприятия. При навыках такой практики, говоря словами Сухраварди, Чаша Всезнания «легко выходит из чехла».
Использование образа магической чаши в книге Сухраварди не случайно, ибо он считал Джамшида и Кей-Хосрова обладателями совершенного знания и своими предшественниками в золотой цепи Мастеров Озарения. Эта линия проявляется как историческая преемственность в земном мире, хотя в той реальности, откуда приходят пророчества, мистические образы и озарения, все её звенья сосуществуют одновременно.
Почему Сухраварди упоминает весеннее равноденствие? По преданию, Джамшид использовал «Чашу Всезнания» во время Навруза, иранского Нового Года, приходящегося на период весеннего равноденствия. (Кстати, установление Навруза именно в это время тоже приписывается Джамшиду). В дни равноденствия угол падения солнечных лучей перпендикулярен углу наклона земной оси, а угол склонения Солнца равен нулю, давая возможность вливания энергии Солнца – «небесного огня» в магнитное поле Земли. Может быть, поэтому чаша Джамшида излучала в этот день особое сияние?
Неизвестно, знал ли Сухраварди про магнитное поле, зато он часто использовал образ лучей Солнца, падающих на зеркальную поверхность под прямым углом, в аллегорическом контексте. Поэтому, вероятнее всего, под Солнцем весеннего равноденствия Сухраварди подразумевал вовсе не физическое небесное тело, а духовное. Таким образом, чаша символизирует душу инициируемого, а Солнце - воздействие на него источника метафизического Света. В тот момент, когда угол падения лучей «духовного Солнца» становится прямым, душа адепта или «чаша» вспыхивает отражённым огнём, превращаясь в совершенное зеркало и в миниатюре представляя настоящее Солнце.
Об этом свойстве души превращаться в зеркало творения говорится и в четверостишии Омара Хайяма:
Ищешь чашу Джамшидову ты каждый миг,
Весь в сомненьях ‐ путь верный искать не привык.
Посмотри, ведь частицы души ‐ это чаши,
Где, как в зеркале, виден творения лик!
(перевод В.Державина)
В поэзии Хайяма, для которого образ Джам-и-Джама был излюбленным, под «чашей» подразумевается сердце арифа-Познавшего, в коем проявляются истинные сущности вещей.
Джамшида чашу я искал, не зная сна,
Когда же мной земля была обойдена,
От мужа мудрого узнал я, что напрасно
Так далеко ходил - в моей душе она.
(перевод О.Румера)
Тот, в ком «чаша» сердца всегда повернута к Солнцу-Всевышнему под прямым углом, способен найти ответ на любой вопрос в своём сердце, не прибегая ни к книгам, ни к расспросам. Он в состоянии воспроизвести духовные подвиги великих пророков и Учителей. Об этом говорится в газели великого суфийского поэта Хафиза «Чаша Джамшида»:
Много лет моё сердце о чаше Джамшида просило,
Не смешно ли просить то, что здесь и сейчас всегда было?
За ракушкою места и времени перл драгоценный
О себе молит тех, кто на бреге застрял безвременно!
Бог был с ним, пока он меж пустым и порожним вращался,
Но, не видя Его, тот слезами «О, Бог!» обливался.
К старцу мудрому я на поклон приходил прошлой ночью,
Кто ответ на вопрос, не гадая, зрит сердцем воочью.
Он счастливым был, с чашею винною, смехом сияя,
В сотнях бликов её отраженья свои наблюдая.
И та магия чуда, что он источал, не жалея,
Словно пассы шумеров была, мановенье руки Моисея.
Молвил он: «Друг Халладж, - тот, что жизнь свою отдал на плахе,
Был казнён, ибо тайны покровы разверзнул без страха.
Тот, кто, словно цветок, правду тайную в сердце скрывает,
На границах ума её пишет, затем исчезает.
Если Дух Светозарный на помощь нам не поскупится,
Может делать любой то, что делал Иисус и провидцы».
Я спросил: «Когда дал Он тебе эту Чашу Всезнанья?»
Он сказал: «В день, когда закрепил синий свод мирозданья»...
Хафиз, глядящий в чашу Джамшида. Миниатюра из турецкого манускрипта, Шираз, 1477 г.
Запечатлённая здесь сцена как бы иллюстрирует собственные строки поэта:
Хафиз – мюрид Джамшида: с утра до темноты
Глядит он в чашу, с Джамом беседуя на «ты».
Вышеизложенное было лишь кратким дискурсом в необъятную тему образа чаши Джамшида в суфийской мысли... Я думаю, что достойным его завершением, а также указанием на направление дальнейших поисков артефакта будет вот такой рубаи Хайяма в переводе В.Державина:
Перед хлебом насущным ничтожна халва,
И парча перед рубищем грубым мертва.
Сколько можно болтать о Джамшидовой чаше?
Эта чаша у каждого в сердце жива!
М.Нестеров. Старец. 19 в.
Н.Рерих. Странник
К вопросу о магии, необычных методах воздействия
и сверхъестественных способностях
Иллюстрация к сказке «Василиса Премудрая», где Василиса уходит от Бабы-Яги, унося говорящий череп, указывающий ей дорогу.
Художник И.Билибин, 1899 г.
Гармония мира, 1806 г.
...Я стихом соловьиным
крылатым сердцам буду петь,
Чтобы смысл уловили они, за покровами слов потаённый.
Чтобы, смысл тот усвоив, не дали б они никогда
В клетку тёмную спрятать их светлые ангела крылья.
Кто они, и откуда явились сюда,
Чтоб они никогда бы, уснув, не забыли...
Хафиз в переложении Д.Ладински
...На этом языке подсознание передаёт послания «бодрствующей» части ума через символы, видения и сны.
На нём говорят мистики и провидцы, им поют псалмы, пишут священные книги.
Его называют языком богов, «птичьим наречием», «зелёным языком» - langue verte.
«Язык птиц» называлось произведение суфийского Мастера Фарид-ад-дина Аттара Мантик ут-тайр, метафорически описывающее путешествие человеческих душ (птиц) к Богу. Название поэмы иногда не совсем точно переводят как «Парламент птиц» или «Логика птиц», но Аттар имел в виду именно «ЯЗЫК птиц», намекая на тайный смысл коранической строфы:
И унаследовал Сулейман от Дауда, и молвил он: «О люди! Обучены мы языку птиц (мантик ут-тайр), и даровано нам от всего сущего. Воистину, это бесспорная милость Божия (27:16).
Цари Давид и Соломон (Дауд и Сулейман) из рода Авраама (Ибрахима) были пророками, почитаемыми всеми религиями Книги – иудейской, христианской и мусульманской. Вышеприведённую кораническую строфу толкуют как указание на способность Давида и Соломона понимать язык земных птиц. Однако за словами мантик ут-тайр скрывается знание гораздо более священное: владение таинственным наречием, которым Бог общается с ангелами, а ангелы – с пророками.
Гюстав Доре. Царь Соломон (1877)
На «языке птиц», если верить иудейским старцам, говорил с Богом и праотец человечества Адам. «Соловьиным стихом» написана вся суфийская мистическая поэзия, в том числе поэма Аттара...
Трёхбуквенный арабский корень НТК, от которого происходит слово мантик, обозначает не обычное щебетание, но членораздельную речь, передающую смысл. Слово тайр применяется не только к птицам, но также ко всему, что имеет крылья – ангелам, херувимам, серафимам... и стремящимся ввысь человеческим душам. Поэтому подлинное значение мантик ут-тайр - «язык окрыленных».
Каким же он был – язык окрылённых? Он был многомерным: наряду с коммуникацией смысла, понимаемого разумом, и чувства, входящего в сердце, этот язык также передавал вибрацию и ритм, воспринимаемые всем существом. Средства выражения, присущие речи птиц, несравнимо богаче тех, что доступны повседневному дискурсивному языку – пунктирному передвижению от точки к точке в одномерном ментальном пространстве.
В книге «Роза мира» духовидец Даниил Андреев, прошедший через опыт пребывания в мирах ангельских иерархий, описал способ общения существ, населяющих эти миры: язык их не только звучит, но и пульсирует светом – «светоязык».
Андреев пишет:
«Самые возвышенные, самые благостройные служения в храмах верховных религий – лишь слабые отблески, отзвуки вечной литургии... Да, в этой литургии участвует слово, но это – невоспроизводимый у нас язык Синклита Мира, где слова – не просто отдельные звуки, но как бы смысловые аккорды, а иные их них являются в то же время вспышками и переливами света».
Подобием «ангельского языка» в человеческом мире служит рифмованная, ритмизированная речь. Поэтому совершенно не случайно, что, чем более традиционным является ритуал, тем более важная роль в нём отводится литургии.
Царю Давиду милостью Божией на «языке птиц» был передан Псалтырь – собрание Божественных гимнов, песен и молитв. В эзотерической православной традиции литургия и многоголосный хорал были не только частью обряда и богослужения в монастырях и скитах. Такое пение задаёт ритм и глубину дыхания, а те, в свою очередь, меняют характер поступления тонкой энергии – милости Божией - в самое существо псалмопевца.
В исламе собрание гимнов и молитв, вошедших в Псалтырь, известно под именем Забур; примечательно, что способ рецитации (пропевания определенным тоном голоса) Забура и Корана очень схож. Поскольку второй был дан позднее, не исключено, что первоначально хафизы, чтецы Корана, брали за образец более древние псалмы, сохраняя преемственность звучания «речи ангелов».
Принявший суфийскую инициацию французский метафизик прошлого века Рене Генон пишет:
«...Тот же смысл заключён и в слове «зикр», которое в исламском эзотеризме прилагается к ритмизированным формулам, в точности соответствующим индуистским мантрам, повторение которых имеет целью произвести гармонизацию различных уровней бытия и вызвать вибрации, способные, посредством их резонанса сквозь ряд состояний в бесконечной иерархии, создать связь с высшими уровнями, что, в общем, является изначальной сутью всех ритуалов.
Потому что именно на «науке о ритме», имеющей множество приложений, в конечном счёте основываются все практики вхождения в высшее состояние сознания. Исламская традиция поэтому и говорит, что Адам, в бытность свою в земном Раю, говорил стихами, то есть ритмизованной речью; речь идёт здесь о том «сириакском языке», ... который должен рассматриваться как непосредственно передающий «солнечное» или «ангелическое» озарение, как оно проявляется в центре человеческого состояния.
Вот почему Священные Книги также написаны ритмизированным языком, который, совершенно очевидно, есть нечто отличное от обыкновенных «стихов» в том сугубо профаническом смысле, что хотят видеть здесь наиболее пристрастные антитрадиционные «критики» наших дней. Впрочем, поэзия изначально тоже не была той суетной «литературой», которой она сделалась в следствие вырождения в нисходящем движении человеческого цикла, и обладала подлинно сакральной природой. Следы её можно обнаружить ещё в классической западной античности, где поэзия ещё именовалась «языком Богов», что равнозначно выражениям, приведённым выше, потому что «Боги», как и ангелы, олицетворяют высшие состояния. ...
Этих нескольких указаний достаточно, думается нам, чтобы понять, как неправы насмехающиеся над сказками, в которых речь идёт о «языке птиц»; очень легко и просто высокомерно третировать как «предрассудки» всё, чего не понимают. Но древние — они-то хорошо знали, что они хотели сказать, прибегая к символическому языку» (Рене Генон. «Символы священной науки», глава «Язык птиц»).
Символический характер «языка птиц», оберегающий сакральное знание от профанации, сделал его излюбленным инструментом передачи знания у алхимиков. Об этом писал адепт Великого Делания 19-го века (который, вполне возможно, до сих пор живёт среди нас), известный под псевдонимом Фулканелли:
«Добавим, наконец, что арго [жаргон алхимиков] — одна из производных форм Языка Птиц, праязыка, основы всех других, языка Философов и дипломатов. Знание этого языка Иисус поверяет апостолам во время сошествия на них Святого Духа. Именно этот язык обучает таинствам естества и раскрывает самые сокровенные истины. ... Он предоставлял ключ к двойному ведению: науке сакральной и науке профанной. ... Традиция утверждает, что на этом языке люди говорили до сооружения Вавилонской башни — причины их совращения с истинного пути, а для большинства также и причины забвения Божественного наречия...» (Фулканелли. «Тайны готических соборов»).
Сошествие Святого Духа на апостолов. Армянская икона 13-го века.
Согласно Новому Завету, апостолы Христа, будучи до этого простыми необразованными людьми, после сошествия Святого Духа приобщились к ангельскому наречию - получили способность вдохновенно проповедовать:
«И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать» (Деяния, 2:1-4).
Престол, с которого нисходят на апостолов лучи благодати, символизирует Царствие Небесное. Сидящий на нём голубь - символ Святого Духа, а два павлина по обеим сторонам Престола – олицетворение ангельских существ, обитателей рая, откуда нисходит на апостолов способность провещевать речью ангелов, которой владели и люди до смешения языков.
*****
Каким был тот единый язык, на котором, согласно библейской легенде, человечество говорило до вавилонского смешения наречий? В странах, где священными языками считаются еврейский и арабский, общепринято мнение, что первым языком человечества был прасемитский. Представляется более вероятным, однако, что этот праязык, как и другие исторические языки – лишь вторичный, адаптированный отголосок ещё более древнего священного языка. Согласно Традиции, он имел надчеловеческое, внепланетное происхождение, а звучание его словв совершенстве отражало не только сущность вещей, но и их число, вибрационное значение.
Идрис Шах в книге «Суфии» назвал метод образования слов из трехбуквенных корней в арабском языке «почти алгебраическим». Подобный – математический по сути – принцип гармонического сочетания вибраций звуков в слове, судя по всему, и лежал в основе «языка Адама».
Остаточное знание о гармонических соответствиях звуков (обозначенных арабским буквами) и чисел сохранилось в суфийской кодировке абджад, применявшейся на Востоке для шифрования, передачи тайных значений слов и создания «магических» диаграмм.
Как работает «магия» абджад? Это можно понять, если вместить мысль, что звук, цвет, тактильное и зрительное воздействие, производимые явлением — суть одна и та же сущностная вибрация, воспринятая разными органами чувств.
Мы видим эту вибрацию запечатлённой не только в звуке гимнов и поэм, но и в камне великих соборов через сакральную пропорцию: Мастерам-Строителям был хорошо знаком langue verte – «зелёный язык» Посвящённых.
Нынешнему поколению людей трудно даже представить себе то, каким был священный язык, - настолько современная речь отдалилась от него, утратив связь с сущностной вибрацией явлений. Владение «языком птиц» позволяет войти в соприкосновение с этой вибрацией, тайным числом вещи. Произнося слова на таком языке, иерофант называет объект тем самым именем, которое ему дал Творец, и тогда произносимое жрецом становится Божественным повелением.
Теперь вы понимаете, как царь Соломон мог повелевать «джиннами, людьми и птицами», и что означает фраза: «И даровано нам от всего сущего»?
Возможно, именно на этом наречии демиурги «пропели» и наш генетический код, повелев духу облечься плотью. Ведь ДНК – тоже язык, обладающий ритмом, симметрией и гармонией, присущими речи не столько человеческой, сколько Божественной...
*****
Арабское название «сириакского» праязыка - лугах аль-суриани - имеет общий корень с праиндоевропейским корнем сур – солнце. Рене Генон назвал родиной адамического языка лежащую за пределами видимого мира страну, центр которой носит имя Гелиополис – Город Солнца. На языке «солнечного озарения» возвещают крылатые обитатели этого райского сада – ангелы, архангелы, сирины и алконосты.
В традиционном шатре иранских кочевников – ковёр ручной работы с изображением птиц из райского сада (фото моё).
Дервиши, Иран. Фото: Гарольд Уэстон, 1921 г. (источник)
Небесный (верхний) мир эпоса олонхо (источник)
Над твердью голубой есть город золотой
С прозрачными воротами и яркою звездой
А в городе том сад - все травы да цветы,
Гуляют там животные невиданной красы.
Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол, исполненный очей,
С ними золотой орел небесный
Чей так светел взор незабываемый.
А в небе золотом горит одна звезда
Она твоя, о Ангел мой, она твоя всегда.
Кто любит, тот любим. Кто светел, тот и свят.
Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.
стихи А.Волохонского в исполнении БГ
*****
Подобно остальным горожанам, не обратила внимания на странного музыканта и Надежда, полная женщина сорока девяти лет, спешащая по своим будничным делам. Работала Надежда личным шеф-поваром у известного столичного бизнесмена Аскольда Ивановича Фальшберга, широкая сфера влияния которого как в деловом, так и в политическом мире стала притчей во языцех. Казалось, не было такой области зарабатывания денег, где Аскольд Иванович не приложил бы уверенно гребущую руку - нефть, строительные концерны, фармацевтическая промышленность, банки. Для поддержки бизнеса, конечно, господином Фальшбергом финансировалась пресса, телевидение и даже учебные заведения. Ну и, наконец, не столько для прибыли, сколько для создания имиджа он держал кинокомпании, рестораны, ночные клубы... Все это составляло огромную империю, опутавшую столичный город, словно спрут.*****
Итак, утро, когда старичок с флейтой появился в городе, началось вполне обычно: Надежда спешила на базар за свежими продуктами. Придирчиво отобрав лучшие овощи из больших разноцветных горок, заботливо разложенных продавцами, она отправляла их в большую корзину, которую вслед за Надеждой нес один из шоферов хозяина. Этот ритуал неукоснительно повторялся каждое утро в любое время года.*****
В то самое утро, когда Надежда направлялась на базар, совсем другая женщина, проходя аналогичным маршрутом мимо здания Музея, таким же образом не обратила внимания на сидящего рядом с ним странного музыканта.*****
В то утро Вера Павловна спешила на одну из своих лекций, организованную для крупнейших издательств столицы. Тема лекции была, конечно, "Технологии привлечения успеха". И вроде все шло как обычно - Вера Павловна была, как говорится, в ударе, слушатели ее сидели, затаив дыхание и отложив ручки в сторону.*****
В то самое время, когда Вера Павловна читала блистательную лекцию в роскошном офисе, а Надежда покупала овощи на базаре, Аскольд Иванович ехал на заднем сидении коллекционного роллс-ройса в одну из своих загородных резиденций. Салон машины был отделан редкими породами дерева и кожей крокодила, а ручки дверей, пепельницы и другие детали были из чистого золота. Аскольд Иванович вообще очень любил окружать себя предметами из ценных материалов, а также старинными произведениями искусства. Эти вещи как будто придавали ему больше значимости. Могло даже показаться, что он компенсировал отсутствие чего-то подлинного внутри себя... однако никто никогда не посмел бы намекнуть нашему герою, что такое пришло ему в голову.*****
Оставим на время нашего героя и посмотрим, что же действительно произошло с его подопечной в то необычное утро.*****
Весь день, вернувшись домой, Любочка не переставая думала о художнике и была очень рассеянной, едва обращая внимание на окружающих. Вечером, ложась спать, Любочка заметила приглушенный свет, исходящий от ночного столика. Приглядевшись, она поняла, что свет исходил от подаренной иконки. С большим изумлением Любочка стала рассматривать изображение Божьей матери и чудесного младенца. Ей показалось (и как она могла раньше не заметить?), что прекрасная дева была очень похожа на саму Любочку - округлое лицо с такими же ласковыми голубыми глазами и нежным детским ртом; такой же, как у Любочки, изгиб шеи и наклон головы...*****
Но вернемся к господину Фальшбергу и посмотрим, что он задумал, дабы воспрепятствовать Любочке встречаться с молодым человеком. Не откладывая дела в долгий ящик, хозяин вызвал Надежду и объявил ей, что с сегодняшнего дня она переезжает в резиденцию к его юной пассии, и будет лично готовить для девушки - естественно, по тем самым хозяйским рецептам, превращавшим пищу в гипнотическое средство. До сего дня Аскольд Иванович никогда не использовал такие средства по отношению к Любочке, потому что чувства девушки должны были оставаться подлинными. Однако сейчас хозяин надеялся, что такая временная мера заставит его подопечную забыть поход в то злосчастное место.*****
Видя, что план с привлечением Надежды почему-то не удался, и не понимая причины того, Аскольд Иванович решил применить второе, державшееся про запас, средство. Он позвонил Вере Павловне домой (потому что она так и не появлялась в офисе), и попросил поработать с Любочкой, как можно привлекательнее рассказав ей про теорию, пропагандируемую Вериным учреждением. Он также попросил Веру Павловну предложить девушке должность заместителя директора этого учреждения, чтобы та сама имела возможность участвовать в "благородном деле просвещением масс". Зная талант Веры Павловны, Аскольд Иванович надеялся, что она сможет увлечь Любочку новым учением и убедить девушку, что тысячи людей будут осчастливлены их совместной работой.*****
- Я готова, любимый, и пойду за тобой куда угодно, хоть на север, в скит.*****
На следующий день пришли Надежда и Вера Павловна с маленькими чемоданами вещей, оставшихся от их прежней жизни до службы у Аскольда Ивановича. Женщины принесли новость, быстро облетевшую весь город - Аскольд Иванович решил навсегда уехать за границу, распродав свои активы и закрыв все увеселительные и просветительские учреждения, которые он содержал за свой счет "на благо горожан". Говорили также, что в числе прочей свиты старый магнат увез с собой совсем юную девушку, вчерашнюю школьницу, которой он пообещал карьеру звезды. Эта новость молодоженов совсем не удивила.*****
Как-то воскресным утром, в самом начале весны, когда Всеславу исполнилось семь лет, по просьбе Всеволода Ивановича Надежда повела мальчика в Музей традиционных искусств. Выйдя из музея и проходя мимо кованой ограды с уже знакомыми нам арабесками, Всеслав вдруг остановился и, выпустив Надеждину руку, побежал в обратную сторону, как будто увидел там что-то чрезвычайно интересное. Обернувшись и не заметив ничего достойного внимания, кроме старого ящика из-под винограда, Надежда позвала мальчика:АССАЛАМ: СТАРЕЦ
Моему Учителю и всем наставникам на Пути посвящается
*****
Владимир был единственным и горячо любимым ребенком, нежданным чудом родившимся у своих довольно пожилых родителей, когда те уже оставили надежду когда-либо иметь детей. Он мало походил на них – худощавый и длинноногий, необычно высокого роста, Владимир выглядел рядом с невысокими и крепко сбитыми родителями словно лебедь, случайно попавший в семейство домашних уток. В остальном же его внешность можно было назвать обычной, неприметной, хотя и не лишенной приятности – русоволосый, сероглазый, черты худого лица четко очерчены, как будто скульптор высек их из цельного гранита в агитационно-соцреалистическом порыве, и даже не слишком пытался отполировать и смягчить.*****
Помогла забыть ветреную подругу и случайная встреча со Светланой, тихой и незаметной одноклассницей Владимира, которая, как оказалось, переехала сюда из их небольшого городка после окончания школы, закончила филологический и выбрала стезю, идеально соответствующую ее натуре – она работала библиотекаршей. Светлана была из тех девочек в классе, которых через десять лет никто не может вспомнить по имени – ну эта, как ее.... в очочках такая, помнишь, в книжку уткнутая на задней парте?.. Она стеснялась своей слегка слоноподобной фигуры – при высоком росте, верхняя часть ее была заметно массивнее, чем было бы красиво – и поэтому всегда ходила, немного сутулясь, как бы стараясь казаться незаметнее. У нее не было друзей, поэтому никто о ней ничего не знал. За все школьные годы Владимир не перекинулся с ней и десятком слов, и каждый раз, когда подобие диалога случалось, Светлана заливалась краской от болезненного смущения, а ему становилось неловко.*****
И вот тогда появилась Лейна, чтобы с треском все разрушить.*****
Счастье Владимира упорхнуло так же негаданно, как и нашло его.*****
А выть Владимир не мог, темперамент не тот, хотя лучше бы выл. Он занемог. Под ребром поселился болезненный комок, который с того дня так и не смог разжаться. Состояние Владимира, несмотря на лекарства, ухудшалось, и никакие врачи и лекарства ничего не могли с этим поделать. Ему предложили сделать операцию, которую Владимир все оттягивал, из страха.*****
Как все мы делаем, когда нам становится тяжело, Владимир вспомнил про ту, о ком не вспоминал в упоении счастья - бездумном, блаженном эгоизме. Несмотря на стыд и неловкость, он почему-то не сомневался – Светлана всегда откроет ему дверь, что бы ни случилось. Мы принимаем такую преданность за должное, считая своим правом, как любовь родителей – не задумываясь, не ценя.*****
Светлана написала ему в тот же день – короткий текст, с неизвестного номера:*****
Проснувшись утром, он обнаружил сидящего рядом с кроватью на стуле человека, который спокойно разглядывал его. Человек спросил Владимира, как тот себя чувствует. Владимир удивился, потому что боль, мучившая его днями и будившая ночами в последние месяцы, значительно стихла. Он сказал об этом целителю, которым, как он сразу догадался, и был человек.*****
Понемногу Владимир начал выходить из домика и разговаривать с людьми, жившими у Старца.*****
Однажды Старец сказал, что лекарственное растение для Владимира можно будет собирать сегодня, и что оно растет в двух километрах от дома Старца, куда они должны будут добраться по лесу, росшему вокруг дачного поселка. Он добавил, что собрать растение нужно будет быстро, в течение часа после полудня.*****
Kогда они, собрав части нужного Владимиру растения, возвращались домой, Старец вдруг остановил Владимира в саду около одного занимательного сооружения.*****
Лекарство для себя Владимир должен был изготовить сам, по указанию Старца. Это заняло несколько месяцев и потребовало непрерывных усилий и внимания. В процессе растворения, прокаливания, разложения и возгонки своего лекарства Владимир понял, почему Старец настаивал, чтобы Владимир сам изготовил его: средство, способное излечить человека, должно было сочетать целительный дух растения с духом самого человека. В противном случае получение совершенного лекарства было бы невозможно. Лекарства, сделанные Старцем, содержали часть духа целителя - его жизненной силы, поэтому и были столь действенными. Сотворение эликсира было не просто последовательностью химических преобразований, оно было испытанием для Владимира – если бы дух его оказался недостаточно силен, или ему не хватило бы терпения, необходимый результат не мог бы быть получен.*****
Будучи полностью вовлеченным в процесс изготовления камня, он не заметил, как боль утихла. Она уже не была такой постоянной и изматывающей, и вопрос об операции давно отпал. Ранее Старец сказал, что эликсир поможет ему победить болезнь навсегда, и Владимир, глядя на полученный, наконец, результат своих многодневных трудов, был радостно взволнован и полон надежды. Мысли о Лейне по-прежнему часто владели им, хотя чувство потери и страдания было уже не таким острым, как раньше, и уже не вызывало болезненных спазмов.*****
Девочка действительно пошла на поправку, и через две недели Старец сказал Владимиру, что ее здоровье вне опасности. Владимир спрашивал у Старца про Светлану, и узнавал, что та тоже воспряла духом и посветлела. И сам Владимир медленно, но неуклонно поправлялся, даже без своего лекарства, и иногда ему казалось, что Старец с самого начала знал, что камень делался для того, чтобы быть принесенным в жертву. Однако на все подобные разговоры Старец отвечал – как обычно - усмешкой. Зато говорил с Владимиром все чаще о своей работе и как бы между делом посвящал во все дела в доме.*****
...Как-то вечером Старец позвал Владимира к себе в комнату и сказал:*****
Так прошло много месяцев, наполненных работой и спокойной удовлетворенностью от осознания выплачиваемого долга. Иногда Владимир думал, что, возможно, это и есть счастье. Время от времени он вспоминал о Лейне и о Светлане, но воспоминания эти полностью очистились от чувства вины, боли и потери. Он благодарил их за все, что было прожито, и глядя на то, что они заставили друг друга испытать, как на часть узора жизни, который нам не сразу дано увидеть целиком.*****
...Однажды теплым весенним днем, выйдя на крыльцо большого дома, Владимир заметил двух людей, стоявших у ворот. Приглядевшись, в девушке, беседующей с его помощником, он и изумлением узнал - Лейну!SUPER OMNIA VINCIT VERITAS
«ИСТИНА ПОБЕЖДАЕТ ВСЕ»